— Мы одни?
— Здесь никого, и мы можем поговорить.
— Что нам это даст? Болтовней не освободишься.
— Разговоры становятся бессмысленными лишь тогда, когда не остается ни одного шанса на свободу. А у меня еще есть надежда.
— Неужели?
— Да. Эти английские псы везут нас на Каморту, так что у нас еще есть время. Ты знаешь мои зубы; я перегрызу тебе веревки, а потом ты развяжешь меня, и в темноте мы прыгнем за борт и спасемся вплавь.
— Вплавь? Но у меня же на ногах цепь!
— Я помогу тебе. А потом мы доберемся до Теланджанга и встретимся с Та Ци, он примет нас в пираты и возьмет к себе в команду.
— Но я же ничего не понимаю в морском деле.
— Всему можно научиться.
— А ты знаешь, как найти Та Ци?
— Да; мы найдем его по мачтам. Жители Никобар обозначают каждое место, где они собираются поселиться, бамбуковыми шестами, на верхушках которых укрепляют связки плодов кокоса. Шесты Та Ци мы сможем увидеть в западной части острова; если плыть в том направлении, то увидишь три шеста разной длины между кораллов. А теперь давай-ка примемся за дело.
Посчитав, что услышанного мною было более чем достаточно, я развернулся и, соблюдая все меры предосторожности, пробрался к лестнице, а затем и поднялся на палубу.
Завидев меня, сэр Джон тотчас же подошел.
— Ну как? Удалось что-нибудь выяснить?
— Да.
— Что?
— Прежде скажите, сэр Джон, есть ли у вас железные тросы?
— Yes!
— Так свяжите этих двух тросами; они хотят перегрызть ремни.
— О! У этого сорта людей зубы всегда в порядке.
Он подозвал Квимбо и велел ему принести тросы, после чего мы спустились в трюм к каторжникам.
Сняв уже наполовину перегрызенные ремни и обратившись к тому, кто похвалялся своими зубами, я сказал:
— Я знаю твои зубы; а еще я знаю твои мысли. Кроме того, я знаю, что в Каморте мы передадим вас властям. А пока я попрошу вас оказать мне маленькую любезность и отдать мне ваши рубашки.
Арестанты молчали; зато на меня накинулся сэр Джон:
— Эти рубашки? Вы серьезно?
— Да.
— Но зачем?
— Чтобы поймать Та Ци.
— Но рубашки? Какую роль должны выполнить они?
— Если вас не затруднит, давайте поднимемся на палубу либо в вашу каюту. Здесь не место для подобных разговоров.
— Well; но мне кажется, что у вас в голове вновь все смешалось!
Войдя в каюту, он обрушился на стул, затем положил ноги на другой.
— Чарли, не желаете заключить пари?
— О чем?
— То, что вы себе напридумывали, на самом деле — величайшая глупость.
— Я не собираюсь спорить.
— Почему?
— Потому что в ближайшее время вы сами сможете убедиться в том, что вам, прими я ваше предложение, грозило бы поражение.
— Неслыханно! Ну скажите на милость, зачем вам понадобились эти рубашки?
— Чтобы их надеть.
— Неужели же нельзя обойтись без этого?
— Прежде всего, ответьте мне, пожалуйста, есть ли у вас старая пробка?
— А зачем, ради всего святого?!
— Чтобы поджечь, а затем намазать сажей открытые участки кожи.
— Господи! Да говорите же яснее!
— Я намереваюсь, одевшись в эти рубашки с Махабой и намазавшись жженой пробкой, явиться к Та Ци и поймать его.
Тут он вскочил на ноги.
— Да, да, да, навеки лишь да! Но, ради небес, скажите, как вам в голову пришла мысль явиться к Та Ци под личиной каторжан?
Я рассказал ему все, что слышал, будучи спрятанным за баком.
— Но это же дьявольски опасно!
— В этом нет ни малейшего намека на опасность.
— Вы не понимаете! Вы один из тех крикунов, которые абсолютно не задумываются ни о здоровье, ни, тем паче, о жизни. Я вам сейчас расскажу, как надо действовать, и тогда вы будете вынуждены со мною согласиться.
— И как же?
— Мы приходим к Теланджангу, разыскиваем этого Та Ци и заставляем его сказать, где находится Мост Тигра.
— Как же вы хотите его заставить?
— Ну, сперва добром, а если он не согласится, ему всыпят как следует.
— Но вы же сами говорили, что из этих китайцев и клещами ничего не вытянуть!
— Да поймите же вы, наконец, что с тех пор, как мы с вами познакомились, мне крайне не хочется знакомиться с вашим трупом. Впрочем, мне не остается ничего более, как умыть руки!
Весьма рассерженный, он около часа ходил взад-вперед по палубе, упорно меня не замечая; затем подошел и, положив мне руку на плечо, спросил:
— Вы уверены, что маскарад с переодеванием будет удачным?