Генерал поднялся, прошел к книжному шкафу и достал большую зеленую папку.
— Здесь у меня все письменные материалы по красному газу, — сказал он. — Все, что найдено вами, все, что я обнаружил в архивах трофейных документов, все, что имеется по этому вопросу в иностранной прессе.
Он раскрыл папку, и Олешко увидел кипу пожелтевших бумаг, исписанных иероглифами, несколько тетрадей, конверты с газетными вырезками.
— Как видите, много документов на японском языке. К каждому приложен перевод. Впрочем, вы, кажется, сами знаете японский, не правда ли? В свое время я хотел привлечь вас к работе с этой документацией, но не смог договориться с вашим начальством... Ага, вот он.
Генерал извлек большой лист бумаги, истершийся на сгибах, и бережно развернул его. Олешко с любопытством скользнул взглядом по аккуратным колонкам иероглифов, написанных поблекшими синими чернилами. Поперек текста шла размашистая надпись красным карандашом.
— Докладная записка гарнизонного врача Кунашу майора Сунагава генералу Исии. Надпись красным — по-видимому, резолюция самого Исии, — сказал он. — Если вы не возражаете, товарищ генерал, я бы предпочел прочитать готовый перевод.
— Пожалуйста. — Генерал перелистал одну из тетрадей. — Вот он.
Олешко прочел: «Его превосходительству генералу Исии от майора медицинской службы Сунагавы, старшего врача гарнизона 17-А. 5 июня 1945 года. Считаю своим долгом довести до сведения вашего превосходительства, что при строительстве подземных сооружений в гарнизоне 17-А было обнаружено скопление неизвестного вещества, похожего одновременно и на коллоид, и на газ. Это скопление располагается в обширной пустоте в толще гранита на глубине около тридцати метров ниже уровня океана. Указанное вещество проникло в штольню, проходившую недалеко от места скопления. Проникновение его сопровождалось сильным взрывом, в результате которого обрушилась стена штольни. Вещество быстро затопило штольню, причем погибли не только те рабочие и техники, которые остались в нем, но и часть успевших выбраться на поверхность. Исследовав характер повреждений, нанесенных им, я пришел к выводу, что смерть их последовала не от контузии и не от отравления, а от странных ожегообразных поражений, напоминающих лишаи. Это навело меня на мысль о возможности использования упомянутого «газо-коллоидного» вещества в интересах империи. Воспользовавшись существующим приказом об уничтожении больных и раненых рабочих на стройках особого назначения, я с разрешения начальника гарнизона полковника Ояма собрал потерявших трудоспособность шестьдесят китайцев, корейцев и англо-американских военнопленных в одной из штолен по соседству с гнездом газа и велел им пробивать ход к гнезду. Результат получился удовлетворительный. Когда через два дня, приняв все меры предосторожности, я спустился к подопытным, все они были мертвы, в том числе охранявший их солдат. Никаких следов газа там не оказалось, не было его и в галерее, прилегающей к гнезду. К сожалению, пролом в стене оказался завален, и доступ к гнезду был невозможен без специальных работ. Даю описание газа на основании собственных наблюдений и со слов оставшихся в живых свидетелей взрыва. Это клубящаяся, непрерывно движущаяся желеобразная масса, по-видимому, легче воздуха или одного с ним удельного веса. Светится интенсивным красным светом, запаха не заметно. Исчезновение его из прилегающих штолен объясняю разложением в результате реакции с воздухом. Уверен, что, проведя должные работы, можно добиться доступа к гнезду, исследовать это вещество и, возможно, найти ему военное применение».
— К этой бумаге приложено описание состояния убитых газом, — сказал генерал. — Суть этого описания сводится к тому, что кровь жертв содержит невероятно малое количество эритроцитов и кишит белыми кровяными шариками, что наблюдается омертвление кожных покровов и так далее. И резолюция Исии: «Благодарю за усердие. Продолжайте работу. Обещаю помочь». Как вам это нравится?
— Да, мерзавец отменный, — пробормотал Олешко. — Врач-убийца... И все остальные бумаги тоже в таком роде?
— Есть и такие, — сказал генерал. — Японские фашисты в людоедстве ничем не уступали немецким.