В 1982 году я ушла на пенсию. К этому времени «Макмиллан» закончил издание произведений Стругацких, но продолжал печатать серию советской фантастики. На английский язык большинство произведений Стругацких перевела Антонина Буис, внучка знаменитых русских купцов Корзинкиных, владельцев многих домов в Москве и Петербурге. Одно из их имений находилось в нынешнем Строгине, в Троице-Лыкове. Сохранился парк, две церкви, и, когда Антонина была в Москве, мы свозили ее в имение ее предков, старый дом еще стоял в полуразрушенном, плачевном состоянии.
Перевел одну из повестей (чуть ли не «Сказку о Тройке», впрочем, могу ошибиться) и редактор серии Роджер де Гаррис. Перевод его был не так хорош, как переводы Буис. (Все корректуры переводов Роджер присылал на просмотр мне.) Публикация книг Стругацких в «Макмиллане» помогла выходу там же произведений Д. Биленкина, А. Днепрова, В. Шефнера, И. Варшавского и других советских фантастов, публиковавшихся в Библиотеке советской фантастики в «М. г.» в 1966 – 74 гг. Вслед за американскими изданиями советской фантастики ею заинтересовались западногерманские издательства, в частности, одно из крупнейших того времени «Таннисман Ферлаг», в котором также вышли почти все произведения Стругацких. И затем с творчеством А. и Б. Стругацких познакомились читатели почти всех стран мира. И заслуга в том не моя и не ВААП – причина здесь одна: талант Братьев.
Да, припомнился мне еще один эпизод из нашей жизни. Первые рукописи Стругацких приходили ко мне напечатанными петитом на той самой машинке, о которой с такой нежностью вспоминает Борис в своих «Комментариях». Однако, в производство рукописи, написанные петитом, не принимали. Поэтому рукописи Стругацких приходилось отдавать в перепечатку в наше машбюро (тогда это делалось бесплатно, и машинистки у нас работали классные). Приблизительно в 1963 году Аркадий попросил меня поменяться с ним машинками, что мы и сделали. Через некоторое время Аркадий вернул мне мою машинку, а свою брать отказался: он приобрел себе новую. И теперь эта реликвия, на которой создавались произведения Стругацких первого периода вплоть до романа «Трудно быть богом», хранится у меня. Я предлагала ее в свое время в музей журнала «Знание – сила», там вроде бы заинтересовались, хотели забрать ее да так и не удосужились. Так она бедняга и остается у меня, никем не видимая, никем не востребованная.
Расскажу еще об одном случае. Выписывая чуть ли не первый гонорар Стругацким – аванс за книгу «Путь на Амальтею» – Наташа Сиднева, младший редактор, так увлеклась разговором с Аркадием, что превысила причитавшуюся сумму на 10 тыс. рублей (сумма весьма значительная и до денежной реформы 1961 года). Авторы, ничего не подозревая, получили свой гонорар и удалились. Ошибка вскоре обнаружилась, законным образом произведенная выплата гонорара обратного хода не имела. Бедной (в полном смысле этого слова) Наталье пригрозили вычислять эту сумму из ее довольно ничтожной зарплаты. Были слезы, было страдание: Стругацких мы тогда еще почти не знали. Я позвонила Аркадию, рассказала ему все как есть. Он тут же примчался в редакцию и отдал эти деньги Наталье.
В 1961 году придумала я все с той же целью – прибрать к рукам побольше фантастов и вообще интересных людей – создать при редакции что-то вроде семинара – «посиделки» назвали мы его. Сначала на наших посиделках мы, как правило, слушали новые рассказы или небольшие повести «посидельцев» – их собиралось человек двадцать, иногда больше, – с последующим обсуждением прочитанного и вердиктом – годится или не годится данное произведение к публикации. Потом мы стали приглашать на посиделки философов (И. В. Бестужева-Ладу, Араб-Оглы и др.), историков с нетривиальными взглядами на историю, публицистов с обзорами текущих событий (в Китае, например). Первый год наших посиделок Аркадий был постоянным и активным их участником и большинство рассказов, особенно молодых авторов, хвалил непомерно: он всегда в этом отношении отличался своим либерализмом. Если произведение ему уж очень не нравилось, он предпочитал либо отмолчаться, либо высказывался весьма туманно. В конце концов ему, видно, наскучило все это, и он перестал ходить на семинар.
Посиделки просуществовали в «Молодой гвардии» до 1966 года. Затем семинар перекочевал в «Дубовый зал» Дома писателей, где его возглавил Е. Парнов.