Трилецкий. Прошу не ругаться, Павел Петрович!
Щербук. Он мне поясницу лечил… Того не ешь, другого не ешь, на полу не спи… Ну и не вылечил. Я его и спрашиваю: «Зачем же ты деньги взял, а не вылечил?» А он и говорит: «Что-нибудь из двух, говорит, или лечить, или деньги брать». Каков молодец?
Трилецкий. Для чего же врать, Вельзевул Буцефалович? Сколько вы мне дали денег, позвольте вас спросить? Припомните-ка! Съездил я к вам шесть раз и получил только всего рубль, да еще порванный рубль… Хотел его нищему дать, да нищий не взял. «Порван, говорит, очень, номеров нет!»
Щербук. И ездил шесть раз не потому, что я болен был, а потому, что у моего арендатора дочка кельк шоз[10].
Трилецкий. Платонов, ты близко к нему сидишь… Щелкни его раз от моего имени по лысине! Сделай милость!
Щербук. Отстань! Довольно! Не раздражай спящего льва! Молод еще, еле видим! (Платонову.) И отец твой был молодец! Мы с ним, с покойничком, большие друзья были. Штукарь он был! Теперь таких и нет проказников, какими мы с ним были… Эхх. Прошло время… (Петрину.) Герася! Побойся всевышнего! Мы здесь беседуем, а ты вслух читаешь! Имей деликатность!
Петрин продолжает читать.
Саша (толкает Ивана Ивановича в плечо). Папа! Папа, не спи здесь! Стыдно!
Иван Иванович просыпается и чрез минуту опять засыпает.
Щербук. Нет… Не могу я говорить!.. (Встает.) Его слушайте… Он читает!..
Петрин (встает и подходит к Платонову). Что вы сказали-с?
Платонов. Решительно ничего…
Петрин. Нет, вы что-то сказали-с… Вы сказали что-то про Петрина…
Платонов. Вам приснилось, должно быть…
Петрин. Критикуете-с?
Платонов. Ничего я не говорил! Уверяю вас, что вам это приснилось!
Петрин. Можете говорить, сколько вам угодно… Петрин… Петрин… Что Петрин? (Кладет газету в карман.) Петрин, может быть, в университете обучался, кандидат прав, может быть… Вам это известно?.. Ученое звание за мной до гроба останется… Так-то-с. Надворный советник… Вам это известно? И пожил побольше вашего. Шестой десяточек, слава богу, доживаю.
Платонов. Очень приятно, но… что же из этого следует?
Петрин. Поживите с мое, душенька, так узнаете! Жизнь пережить не шутка! Жизнь кусается…
Платонов (пожимает плечами). Право, не знаю, что вы хотите этим сказать, Герасим Кузьмич… Я вас не понимаю… Начали вы о себе, а с себя съехали на жизнь… Что может быть общего между вами и жизнью?
Петрин. Вот как поломает вас жизнь, потрясет хорошенечко, тогда сами на молодых с предостережением смотреть станете… Жизнь, сударь мой… Что такое жизнь? А вот что-с! Когда родится человек, то идет на одну из трех дорог жизненных, кроме которых других путей не имеется: пойдешь направо — волки тебя съедят, пойдешь налево — сам волков съешь, пойдешь прямо — сам себя съешь.
Платонов. Скажите… Гм… Вы пришли к этому умозаключению путем науки, опыта?
Петрин. Путем опыта.
Платонов. Путем опыта… (Смеется.) Говорите, почтенный Герасим Кузьмич, кому-нибудь другому, а не мне… Вообще бы я вам советовал не говорить со мной о высоких материях… И смеюсь, и, ей-богу, не верю. Не верю я вашей старческой, самоделковой мудрости! Не верю, друзья моего отца, глубоко, слишком искренно не верю вашим простым речам о мудреных вещах, всему тому, до чего вы дошли своим умом!
Петрин. Да-с… Действительно… Из молодого деревца всё сделаешь: и домик, и корабль, и всё… а старое, широкое да высокое, ни к черту не годится…
Платонов. Я не говорю вообще про стариков; я говорю про друзей моего отца.
Глагольев 1. Я тоже был другом вашего отца, Михаил Васильич!
Платонов. Мало ли у него было друзей… Бывало, весь двор был запружен каретами да колясками.
Глагольев 1. Нет… Но, значит, и мне вы не верите? (Хохочет.)
Платонов. Гм… Как вам сказать?.. И в вас, Порфирий Семеныч, плохо верю.
Глагольев 1. Да? (Протягивает ему руку.) Спасибо, дорогой мой, за откровенность! Ваша откровенность еще более привязывает меня к вам.
Платонов. Вы добряк… Я даже глубоко уважаю вас, но… но…
Глагольев 1. Пожалуйста, говорите!
Платонов. Но… но нужно быть слишком доверчивым, чтобы веровать в тех фонвизинских солидных Стародумов и сахарных Милонов, которые всю свою жизнь ели щи из одной чашки со Скотиниными и Простаковыми, и в тех сатрапов, которые потому только и святы, что не делают ни зла, ни добра. Не рассердитесь, пожалуйста!
Анна Петровна. Не люблю я подобных бесед, а в особенности, если они ведутся Платоновым… Всегда плохо оканчиваются. Михаил Васильич, рекомендую вам нашего нового знакомого! (Указывает на Венгеровича 2.) Исак Абрамович Венгерович, студент…