– А если все–таки больно?..
– Этого не может быть. То, что нереально, не может выполнять функций, свойственных реальному. Боль нереальна, следовательно, больно быть не может.
Широко взмахнув рукой, чтобы подтвердить акт изгнания иллюзии боли, она напоролась на булавку, торчавшую в ее платье, вскрикнула "ой!" и спокойно продолжала свою беседу:
– Никогда не позволяйте себе говорить о том, как вы себя чувствуете, и не разрешайте другим спрашивать вас о том, как вы себя чувствуете; никогда не признавайте, что вы больны, и не разрешайте другим говорить в вашем присутствии о недугах, или боли, или смерти, или о подобных несуществующих вещах. Такие разговоры только потворствуют духу в его бессмысленных фантазиях.
В этот момент Stubenrrwichen наступила кошке на хвост, и кошка завизжала самым нечестивым образом.
Я осторожно спросил:
– А мнение кошки о боли имеет ценность?
– Кошка не имеет мнения; мнения порождаются только духом; низшие животные осуждены на вечную бренность и не одарены духом; вне духа мнение невозможно.
– Значит, эта кошка просто вообразила, что ей больно?
– Она не может вообразить боль, потому что воображать свойственно только духу; без духа нет воображения. Кошка не имеет воображения.
– Тогда она испытала реальную боль?
– Я уже сказала вам, что такой вещи, как боль, не существует.
– Это очень странно и любопытно. Хотел бы я знать, что же все–таки произошло с кошкой. Ведь если реальной боли не существует, а кошка лишена способности вообразить воображаемую боль, то, по–видимому, бог в своем милосердии компенсировал кошку, наделив ее какой–то непостижимой эмоцией, которая проявляется всякий раз, когда кошке наступают на хвост, и в этот миг объединяет кошку и христианина в одно общее братство...
Она раздраженно оборвала меня:
– Замолчите! Кошка не чувствует ничего, христианин не чувствует ничего. Ваши бессмысленные и глупые фантазии – профанация и богохульство и могут причинить вам вред. Разумнее, лучше и благочестивее допустить и признать, что таких вещей, как болезнь, или боль, или смерть, не существует.
– Я весь – воображаемые живые мучения, но не думаю, что мне было бы хоть на йоту хуже, будь они реальными. Что мне сделать, чтобы избавиться от них?
– Нет необходимости от них избавляться – они не существуют... Они иллюзии, порожденные материей, а материя не имеет существования; такой вещи, как материя, не существует.
– Все это звучит как будто правильно и ясно, но сути я все же как–то не улавливаю. Кажется, вот–вот схвачу ее, а она уже ускользнула.
– Объяснитесь.
– Ну, например, если материи не существует, то как может материя что–нибудь порождать?
Ей стало меня так жалко, что она даже чуть не улыбнулась. То есть она непременно улыбнулась бы, если бы существовала такая вещь, как улыбка.
– Ничего нет проще, – сказала она. – Основные принципы Христианской Науки это объясняют, их суть изложена в четырех следующих изречениях, которые говорят сами за себя. Первое: Бог есть все сущее. Второе: Бог есть добро. Добро есть Дух. Третье: Бог, Дух есть все, материя есть ничто. Четвертое: Жизнь, Бог, всемогущее Добро отрицают смерть, зло, грех, болезнь. Вот, теперь вы убедились?
Объяснение показалось мне туманным; оно как–то не разрешало моего затруднения с материей, которая не существует и, однако, порождает иллюзии. Поколебавшись, я спросил:
– Разве... разве это что–нибудь объясняет?
– А разве нет? Даже если прочитать с конца, и тогда объясняет.
Во мне затеплилась искра надежды, и я попросил ее прочитать с конца.
– Прекрасно. Болезнь грех зло смерть отрицают Добро всемогущее Бог жизнь ничто есть материя все есть Дух Бог Дух есть Добро. Добро есть Бог сущее все есть Бог. Ну вот... теперь–то вы понимаете?
– Теперь... теперь, пожалуй, яснее, чем раньше, но все же...
– Ну?
– Нельзя ли прочитать это как–нибудь иначе, другим способом?
– Любым, как вам угодно. Смысл всегда получится один и тот же. Переставляйте слова, как хотите, все равно они будут означать точно то же самое, как если бы они были расположены в любом другом порядке. Ибо это совершенство. Вы можете просто все перетасовать – никакой разницы не будет: все равно выйдет так, как было раньше. Это прозрение гениального ума. Как мыслительный tour de force[6]* оно не имеет себе равных, оно выходит за пределы как простого, конкретного, так и тайного, сокровенного.
– Вот так штучка!
Я сконфузился: слово вырвалось прежде, чем я успел его удержать.
– Что??
– ...Изумительное построение... сочетание, так сказать, глубочайших мыслей... возвышенных... потря...