— Передайте, пожалуйста, что это ее брат, — сказал Том.
— Мать? — томно проблеял лакей.
— Брат, — повторил Том, слегка повысив голос. — И если вы скажете сначала, что это один джентльмен, а потом, что это ее брат, я буду очень вам обязан, потому что она меня не ждет и не знает, что я в Лондоне, а мне не хотелось бы пугать ее.
Молодой человек давным-давно потерял всякий интерес к словам Тома, однако он сделал ему любезность и дал договорить, после чего удалился, закрыв за собой дверь.
"Боже мой! — подумал Том. — Можно ли вести себя так неуважительно и невежливо. Надеюсь, что это новые слуги и что с Руфью обращаются совсем по-другому".
Его размышления были прерваны голосами, доносившимися из соседней комнаты. Там, по-видимому, о чем-то громко пререкались или негодующе упрекали провинившегося, и спор, становясь все громче и громче, разразился, наконец, целой бурей. Во время этой бури, как показалось Тому, лакей и доложил о нем, потому что сразу воцарилась неестественная тишина, а потом и мертвое молчание. Том стоял у окна, гадая, какая семейная ссора могла породить такой шум, и надеясь, что Руфь не имеет никакого отношения к ней, как вдруг дверь отворилась и сестра бросилась ему на шею.
— Господи помилуй! — сказал Том, глядя на нее с гордостью, после того как они нежно обняли друг друга. — Как ты изменилась, Руфь! Право, я вряд ли узнал бы тебя, милая, если бы увидел еще где-нибудь! Ты очень похорошела, сказал Том с невыразимой радостью, — стала такая женственная, такая, право, знаешь ли, — красивая!
— Если тебе это кажется, Том…
— Нет, это не только мне кажется, — сказал Том, ласково гладя ее волосы. — Это не только мое мнение, а в самом деле так. Но что с тобой? спросил Том, вглядываясь в нее пристальнее. — Ты вся раскраснелась! Да ты плакала!
— Нет, я не плакала, Том.
— Пустяки, — твердо сказал ее брат, — это неправда. Меня не проведешь! Не спорь со мной. В чем дело, милая? Я ведь теперь не у мистера Пекснифа. Я собираюсь устроиться в Лондоне, и если тебе здесь нехорошо (а я очень боюсь, что нехорошо, и начинаю думать, что ты меня обманывала, хотя и с самыми лучшими намерениями), ты здесь не должна оставаться.
Ого! Том вышел из себя — подумать только! Быть может, тут повлияла кабанья голова, и уж наверняка повлиял лакей. А также и встреча с милой сестрой — она значила очень много. Том Пинч мог стерпеть что угодно сам, но он гордился своей сестрой, — а гордость щепетильна. У него явилась мысль: "Быть может, Пекснифов много на свете?" — и, весь разгоревшись от негодования, он сразу почувствовал колотье во всем теле.
— Мы поговорим еще, Том, — сказала Руфь, целуя брата в щеку, чтобы его успокоить. — Боюсь, что мне нельзя здесь оставаться.
— Нельзя? — сказал Том. — Ну что ж, тогда и не надо, дорогая. Слава богу! Ты не из милости здесь живешь. Честное слово!
Восклицания Тома были прерваны лакеем, который явился с поручением от своего барина и сообщил, что тот желает поговорить с Томом до его ухода, а также и с мисс Пинч.
— Проводите меня, — сказал Том. — Я сейчас же иду к нему.
Они прошли в комнату рядом, откуда раньше слышны были пререкания, и застали там пожилых лет господина с напыщенной речью и напыщенными манерами, а также пожилую даму, лицо которой, если можно так выразиться, подлежало акцизному сбору, ибо состояло по преимуществу из крахмала и уксуса. Кроме того, здесь присутствовала старшая воспитанница мисс Пинч, та самая, которую миссис Тоджерс в свое время окрестила "сиропчиком" и которая теперь плакала и рыдала от злости.
— Мой брат, сэр, — робко сказала Руфь, представляя Тома.
— О! — воскликнул джентльмен, внимательно озирая Тома. — Вы действительно брат мисс Пинч? Извините, что я спрашиваю. Я не вижу никакого сходства.
— У мисс Пинч имеется брат, я знаю, — заметила дама.
— Мисс Пинч всегда говорит про своего брата, вместо того чтобы заниматься моим образованием, — прорыдала воспитанница.
— Молчать, София! — заметил джентльмен. — Садитесь, пожалуйста, обратился он к Тому.
Том сел, переводя взгляд с одного лица на другое в немом изумлении.
— Останьтесь здесь, пожалуйста, мисс Пинч, — продолжал джентльмен, оглядываясь через плечо.
Том прервал его, поднявшись с места, и подал стул своей сестре. После чего опять сел.