— Черт знает что! — сказал Тони. — Если вы точно знали…
— Подожди, — прервала его леди Лидия. — Сейчас поймешь.
— У леди Дройтвич, — продолжал баронет, — было слабое здоровье. Если бы мы отняли у нее обожаемого сына и заменили каким-то чудищем, она бы этого не перенесла. Мы с Дройтвичем проговорили целый вечер, и мне пришла в голову неплохая мысль: принесем к ней этого типа, оставим их вместе, а уж материнское сердце само сработает.
— И как, сработало?
— Что ты! Когда принесли дитя, — торжественно вымолвил сэр Герберт, — она сказала, что в жизни не видела такой пакости.
— Ее просто трясло, — прибавила леди Лидия.
— Муж предложил усыновить его, и она решила, что дело нечисто. Я думаю, бедный Дройтвич немало перенес.
Сэр Герберт вздохнул и немного распустил воротничок, явственно радуясь, что достиг конца повести.
— Это все? — спросил Тони.
— Да, все.
— Чего тебе еще надо?! — возмутился Фредди.
— Я посоветовал Дройтвичу сдаться, — дополнил свой рассказ сэр Герберт. — В конце концов, есть мальчик, воспитанный как сын графа…
— Да, Тони, — подтвердила леди Лидия, — у тебя превосходные манеры.
— …и есть исключительно неприятный субъект.
— Аминь, — заметил Фредди. Тони, однако, не успокоился.
— А мне-то что делать? — крикнул он.
— Тебе? — удивилась леди Лидия. — Неужели это не ясно?
— Вот именно, — поддакнул сэр Герберт. — Сиди тихо и смотри, чтобы эта мегера не болтала.
— Да, Господи! — не унимался Тони. — Как же я могу…
— Не дури, — укоризненно сказал Фредди. — Не распускайся, старик. Ты обо мне подумал? Тебе не стыдно подсунуть мне такого братца?
— Нет, правда, Тони! — вступила в беседу леди Лидия. — Отец, и тот решил ничего не трогать. Что ж ты беспокоишься?
— Молодец, тетя Лидия, — одобрил ее Фредди.
— Беспокоиться? — Тони обернулся к дяде. — А ты никогда не беспокоился?
— Естественно! Я для него сделал, что мог. Два раза в месяц, приезжая в Лондон, я захожу к нему постричься…
— А я его всем рекомендую, — прибавила леди Лидия. — Поэтому он и открыл женский зал.
— Если бы он его не открыл, — напомнил Фредди, — он бы не нашел эту очаровательную барышню. Да мы ему счастье принесли!
Тони засмеялся.
— Что говорить, сплошные жертвы! Однако…
Кто-то постучался в дверь. Все замолчали и переглянулись.
— Прошу, — сказал Тони.
Появление Полли вызвало большую радость по меньшей мере у троих членов семейного совета. Леди Лидия приветливо улыбнулась. Полли была спокойна и сдержанна.
— Можно вас на минутку, леди Лидия? — спросила она.
— Конечно-конечно. А в чем дело? Говорите при всех.
— Хорошо, — согласилась Полли. — Скажите, пожалуйста, можно ли верить миссис Прайс?
Глава VII
Воцарилось тяжкое молчание. Нарушили его, в конце концов, супруги Бессинджер. Сэр Герберт издал тот звук, который издает овца, если подавится травой; леди Лидия нашла слова, хотя хотела бы вскрикнуть.
— Верить? — спросила она, сжимая руки. — А что ж она говорит?
— Что детей подменили.
— Значит, она вам сказала? — бесстрастно осведомился Тони.
— Да.
— Вот гадюка! — взорвался баронет. — При чем тут вы? И вообще, какое право…
— Я просто попалась ей под руку, — ответила Полли. — Она бы сказала кому угодно. И потом, она знает, что мне нравится мистер Прайс.
— Нравится? — недоверчиво спросил Фредди.
— Да. Он со мной вежлив, а это нечасто бывает с нами, маникюршами. Он никогда меня не обижал, и я ему желаю добра.
Сэр Герберт попыхтел.
— Прекрасно, моя милая, — сказал он, — но вы же не думаете, что лорд Дройтвич…
— Я хорошо к нему отношусь, — продолжала Полли, — и хочу попросить, чтобы ему вы не рассказывали.
— Что?!
— Кому, Прайсу?
— Может быть, — сказал Фредди, — вы случайно прибавили «не»?
— Мистер Прайс, — отвечала Полли, — очень счастливый человек. Он любит свою работу и гордится своим мастерством. Правда, он мечтает переехать на Бонд-стрит, но так, как мечтает мальчишка о празднике. В общем, ему хорошо живется. Он — настоящий парикмахер и жить без своего ремесла не сможет. Титул и замок испортят ему жизнь.
— Что ж, — заметила леди Лидия, первой набравшая дыхание, — можно посмотреть на дело и так.
— Только так, — заверил Фредди и улыбнулся Полли. — Кстати, знаете ли вы, что каждое ваше слово — прекраснее жемчужины туманной?
— Я просто смотрю по-житейски, по-человечески. Если кому неудобно, он счастлив не будет. Вот, например, если королю жмут башмаки…
— Соломон! — почтительно воскликнул сэр Герберт. — Соломон, а не девушка!
— Мистер Прайс будет все время беспокоиться, как бы чего не натворить. Сделает ляп, а там…
— Речь идет о нарушении этикета, — пояснил Фредди.
— Он будет думать, что над ним смеются. А он этого не любит. Я знаю, я пробовала с ним шутить.
Сияли все, кроме Тони.
— Да, — сказал он, — вы правы, ему тут будет хуже. А как насчет меня? Могу я жить на чужие деньги и носить чужой титул?
Фредди сокрушенно покачал головой.
— Какой ты мрачный, старик! Я бы сказал, зануда. Так нельзя.
— Можешь или не можешь, — сказала леди Лидия, — здесь тебе намного лучше, чем в парикмахерской, под именем Прайс.
— Вот именно! — поддержал ее муж.
— И потом, как же Вайолет?
— Да, — снова помог жене сэр Герберт. — Ты же не хочешь ее потерять?
Леди Лидия заволновалась.
— Ты что-то путаешь. Титул ничего для нее не значит, она мне сама говорила.
— Конечно-конечно, — поспешил согласиться баронет. — Тонкая, жертвенная душа!
— Таких людей обижать не надо, — сказала Полли. — Стыдно пользоваться их качествами.
— Соломон… — повторил сэр Герберт, осторожно глядя на Тони. Глядела на Тони и тетя, глядел и брат.
— Хорошо, — беспечно сказал предмет их тревоги. — Что такое совесть, в конце концов? Мы все здесь свои. Оставим как было.
— Ура! — закричал Фредди.
— Слава тебе, Господи! — выдохнула леди Лидия.
— Особенно за то, — благочестиво прибавил сэр Герберт, — что эта пьяная идиотка спит в библиотеке, а там никого нет. Подумать страшно, что было бы, если бы она шлялась по замку…
— Простите, милорд, — спросил Слингсби с порога, — не знаете ли вы, где моя сестра?
Сэр Герберт подскочил, как загарпуненный кит.
— Что? — крикнул он, обретя голос.
— Разве она не в библиотеке? — хрипло прошептала его жена.
— Там ее нет, миледи. Полли вскрикнула.
— Значит, она притворилась, чтобы я ушла! Зачем я поверила? Нет, зачем я… Никогда себе не прощу!
Она кинулась к дверям. Сэр Герберт поднял руку.
— Минуточку!
— Слингсби, — сказал Фредди, — найдите эту мегеру и пошлите сюда.
— Слушаюсь, сэр.
— Ну вот, — сказал младший сын, когда дверь закрылась. — Если она виделась с этим гадом, надежда одна. — Он махнул рукой. — Соломон-девица.
— Да, — согласилась леди Лидия. — Только вы, моя милая, уговорите этого Прайса, как уговорили лорда Дройтвича.
— Лорду Дройтвичу, — напомнила Полли, — мои соображения выгодны.
— Да, да, да, да, — нетерпеливо заметил сэр Герберт. — Но если как следует объяснить, что ему с положением не справиться…
— Тогда он упрется, как мул. Он очень гордый.
— Какой неприятный персонаж! — огорчился Фредди. — Всегда его не любил.
— Спросите его, какой из него выйдет пэр? — предложила леди Лидия. — В конце концов, собственный отец решил, что он не годится. Так вот, вы спросите…
— Я знаю, что он ответит.
— Что?
— «Не хуже прочих».
— Вообще-то он прав, — признал Тони.
— Пойду посмотрю, как там дела, — сказала Полли.
— Идите, — одобрил ее сэр Герберт. — Что же еще сделаешь?
— Спасибо вам большое, — сказал Тони, открывая перед ней дверь.
Полли ему улыбнулась и вышла, а он вернулся на свое место в семейном совете. Председателем себя явно чувствовал сэр Герберт.
— Теперь так, — сказал он. — Самое умное — предложить ему денег.