Как видно из сказанного, наряду с крупным землевладением высшей (прежде всего дворцовой) знати уже в XVI веке во всех провинциях развивалась частная земельная собственность стихийно выросших местных богачей, располагавших часто сотнями кёль пахотной земли. Эти большие владения образовались не только в результате насильственных захватов, но и за счет купли наделов и изъятий у несостоятельных должников.
Крупные земельные собственники большей частью сдавали свою землю безземельным крестьянам в аренду, но вели и собственное хозяйство, судя по тому, что высевали на своих полях сотни сок зерна. В качестве рабочей силы они использовали беглых крестьян.
Из бывших государственных крестьян складывался слой крестьян частнозависимых, хотя и лично свободных. Число этих крестьян, незаконно укрываемых от государственных повинностей, особенно быстро возрастало в южных провинциях, прежде всего в Чолла.
Рост земельных захватов не мог не вызывать беспокойства правительств. В середине 40-х годов XVI века оно издавало указы, грозившие наказаниями за захват земли и превращение государственных крестьян в частнозависимых. В указе 1546 года говорилось: «Бессовестные действия местных богачей (тхохо) можно наблюдать во всех восьми провинциях, но особенно ужасны они в трех южных... Зло, причиняемое ими путем захвата крестьянских земель или насильственного подчинения простолюдинов, сильнее, чем от варваров».
Различные проекты предотвращения бед, грозивших государству, большей частью отражали настроения мелких и средних янбанов, стремившихся ограничить крупное землевладение (50 или даже 10 кёль) на хозяйство. Но даже такие умеренные проекты реформ могущественная знать решительно отвергала. Острая политическая борьба, разгоравшаяся в этой связи, свидетельствовала о столкновении интересов различных слоев общества.
АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Происходившие в XVI столетии перемены в земельных ^отношениях означали разорение большой части государственных крестьян.
ГосударственныеКрестьяне являлись лично свободными, имели наделы на государственной земле и платили налоги государству. Важнейшей их повинностью была воинская. В сословном отношении они принадлежали к простолюдинам (янин или санин). Лично зависимые крестьяне — ноби принадлежали к самому бесправному сословию «подлых» (чхонин).
Захват больших земель и множества зависимых крестьян (повинности которых не ограничивалась никакими законами) не привел одновременно к ограничению роли государства, так как снижение доходов по земельному налогу-ренте правительство компенсировало за счет других форм зависимости.
Уменьшение земельного налога (до 4—6 ту с
1 кёль) объяснялось только стремлением крупных землевладельцев увеличить долю в присвоении фео-
дальной ренты, но вовсе не уменьшением этого бремени для крестьян, так как Корейское государство усиливало поборы по натуральным и военным повинностям, сведенным к уплате новых налогов. Более того, и по земельному обложению правительство нарушало свои собственные законы и стало облагать налогами даже заброшенные земли.
Центральные ведомства широко практиковали ростовщическую деятельность. С конца XV века повсеместно распространились склады санпхёнчхан, которые создавались якобы в целях регулирования цен на зерно для блага народа (путем закупок при изобилии и продажи при дороговизне), но практически их зерновые запасы находились в ростовщическом обороте. Официально ссудный процент составлял десятую часть, а практически поднимался до 20—30 и больше. Широко практиковалось ростовщичество и Нэсуса, грабежи которого приняло такие возмутительные формы в конце XV — начале XVI века, что могли вызвать народные волнения. Поэтому в 1516 году ростовщичество Нэсуса было формально отменено (хотя отмена означала не прекращение этой формы эксплуатации, а лишь некоторое сокращение).
Возросшее стремление казны забирать как можно больше местных продуктов усугублялось существованием откупной системы, произвольно установленным перечнем поставок (когда собирали предметы, не производившиеся в данной местности), требованием редких животных и птиц или поставок на несколько лет вперед.
Отмечая тяжесть этих поставок, разорявших крестьян, крупный ученый второй половины XVI века Ли И (псевдоним Юльгок) писал: «Сейчас во многих районах большую часть поставок составляют предметы, которые не производятся на месте. Эти поставки так согласуются со здравым смыслом, как если бы рыбу ловили на деревьях, а птиц ловили с кораблей, поэтому (необходимые предметы) приходится приобретать в других местах. Даже если народ в сто раз больше затратит на их приобретение, все равно не могут быть достаточно удовлетворены потребности государства. А между тем все время сокращается число крестьянских домов, что в старину поставили 100 человек, в последние годы поставили 10 человек, а теперь берут с одного человека. Дело подошло к тому, что с исчезновением этого единственного человека не с кого будет требовать поставок».