Том 12. Стихотворения

В ТОТ ДЕНЬ БЫЛ НАЙДЕН ХРАМ

Я храм нашел, большой, просторный. В нем жить могли бы, средь колонн, Вольтер — как воробей проворный, Как тихий лебедь — Фенелон. Шиповник в белом облаченье Стоит у входа в этот храм, Давая даром отпущенье Грехов жукам и мотылькам. Там нет надменных кипарисов, Гранаты строем не стоят, Не видно буксов, лавров, тисов, Одетых в праздничный наряд, Хранящих гордые замашки И завитых под Буало… Зато крестьяночки-ромашки Там улыбаются светло! Там не владеет скорбь сердцами, Там ясны мысли и мечты; Все истины в том дивном храме Неотразимы, как цветы. Апрель, победу торжествуя Над папой — другом сатаны, Поет, и словно «аллилуйя» Звенит беспечный смех весны. Храм вечной правды, возвышайся, Сиянье солнца славословь! Шепнула роза: «Догадайся!» И я ответил ей: «Любовь!»

ЗИМА

Однажды мы пришли — и что же? В наш храм не допустили нас; Он стал безмолвнее и строже; Веселый блеск небес угас; Исчезли птицы, пчелы, мошки; Сучки взъерошенных кустов, Размытые дождем дорожки, Сухие листья, скользкий ров, Как часовые, преградили Дорогу в храм, чью благодать Не мог бы не любить Вергилий, Ваде не мог бы презирать. В начале ноября то было. Тонул в тумане горизонт. Сова нам крикнула уныло: «У нас закрыто на ремонт!»

КОММЕНТАРИИ

ВОЗМЕЗДИЕ

Сборник политической лирики «Возмездие» впервые был опубликован в Брюсселе. Он состоит из семи разделов, иронические заглавия которых должны были характеризовать «новый порядок», установившийся во Франции после декабрьского переворота. Вместе с тем заглавия эти пародируют официальные заверения Луи Бонапарта. Политические мотивы сборника «Возмездие» выражают непримиримо враждебное отношение поэта к личности президента-узурпатора. Но только этим не ограничивается политическое содержание бичующих сатир Виктора Гюго. Всем строем своих гневных стихов и поэтических образов Гюго обрушивается на злейших врагов демократической Франции. Он создал стихи огромной взрывной силы, пронизанные несокрушимой верой в конечное торжество народа.

Сборник «Возмездие» обязан своим происхождением бурной революционной поре 1848 года и последующим событиям, когда французский народ хотя и понес тяжелое поражение, но не смирился и сохранил всю свою ненависть к эксплуататорам. Выражением этой революционной энергии и непримиримой враждебности французского народа к господствовавшему буржуазному строю явились сатиры «Возмездия».

«Возмездие» открывается стихотворением «Nox», последняя строфа которого отчетливо выражает замысел поэта:

О муза Ненависть! Явись ко мне сейчас! Встань над империей, которая, кичась, Победу празднует! Явись! И я успею Вбить ей позорный столб, слагая эпопею.

И действительно, сатира Гюго носит в «Возмездии» эпический характер, поскольку в сборнике раскрыты все образы великой исторической драмы: образ самого узурпатора народных прав, образы «людей режима», соучастников преступления, образ борцов — жертв узурпации, наконец собирательный образ народа Франции.

Безгранична ненависть поэта к Наполеону III. Однако портрет, который возникает на страницах «Возмездия», не вполне совпадает с тем, который очерчен в известном памфлете Гюго «Наполеон Малый», вызвавшем справедливую критику Маркса. Здесь, именно благодаря использованию специфического языка и поэтического стиля, характерного для сатиры, Наполеон III предстает в достаточной мере «малым» — ничтожеством и мелким хищником, вырядившимся в императорский пурпур. Таков он в стихотворении «Апофеоз», где прослеживается его бесславный путь от жалкой доли нищего представителя семьи Бонапартов через постыдные денежные махинации и авантюристические выступления к трем ступеням трона: клятвопреступлению, убийству, грабежу; таков он в коротеньком, но исполненном ярости и презрения стихотворении «Басня или быль?», где новоявленный цезарь представлен обезьяной в шкуре тигра. Характерная черта: подчеркивая несколько раз, что он против казни узурпатора, Гюго сам блистательно опровергает эти заявления, оправдывая будущего тираноубийцу в стихотворении «Берег моря», где аллегорические образы Родины, Свободы, Закона и т. п. побуждают Гармодия (так, по имени убийцы афинских тиранов Гиппия и Гиппарха, назван предполагаемый убийца Наполеона III) совершить акт возмездия. И стихотворение заканчивается возгласом олицетворенной Совести: «Такого заколоть свободно можешь ты». Гюго создает вокруг образа Наполеона III атмосферу такой ненависти и презрения, что, можно сказать, революционная непримиримость одерживает здесь полную победу.