Выбрать главу

Джерси, декабрь 1853

XI «— Леса, холмы, трава на взгорье…»

— Леса, холмы, трава на взгорье, Полей благоуханный цвет… Что за молчанье, что за горе? — Того, кто был здесь, больше нет. — Чей сад заглох в начале мая, Чье глухо заперто окно, Где твой хозяин, дом? — Не знаю. Он далеко давным-давно. — Что дремлешь, пес? — Развлечься нечем, Все опустело на крыльце. — Что плачешь, мать? — О непришедшем. — Что плачешь, мальчик? — Об отце. — Что, волны, в смене ежечасной Вы в берег бьете без конца? Откуда? — С каторги несчастной. — Что принесли вы? — Мертвеца.

Джерси, июль 1853

XII «Робер! Один совет…»

Робер! Один совет: гляди не столь наивно. Мы люди умные. Ты все устроил дивно, Блистательно (хоть был и щекотливый миг), И с Калифорнией поспорит твой рудник, — Пусть… Но когда префект, или епископ с чашей, Иль мэр — поклонники сынка твоей мамаши, Сюэн или Парьё, чей куплен пыл и труд, Тебя, дыша в лицо, спасителем зовут, И манят будущим, и, вкупе с Фульдом, с Манем, Равняют с Цезарем тебя и с Шарлеманем, А ты их слушаешь, как дурачок, — пойми, Что этим ты смешон, и только, пред людьми. Ты с сельским схож судьей, как простофиля глядя. Такой наивностью и твой обижен дядя, Наполеон, и я, твой крестный. Ты неправ: Тебе ль Жокриссом быть, сперва Мандреном став? Когда похищен трон, народ же забран в лапы, Тогда хихикают, из-под широкой шляпы Мигая хитрецам, — и это не в укор. Но самого себя дурачить?.. Фу! Позор! Пьян, сыт, богат, — живи! Ведь Франция послушна. Будь мудрецом, кому сундук великодушно Дал Зевс. Спеши царить и грабить. «Но к чему? Благословенье шлет мне папа. Самому Султану и царю — кузен я. Это ж факты! Нетрудно быть главой империи». Дурак ты! Надолго это все, по-твоему? Гранит? Или ты в оперный поверил реквизит? Париж повержен! Кем? Тобой? В какой из библий Гиганты мощные от рук пигмея гибли? Ты веришь, что твоя бесстыжая судьба Ту революцию, чьи в лаврах спят гроба, Раздавит меж зубов, смеясь такой потехе, Как девка с улицы, грызущая орехи? Нет, прочь из головы все эти грезы: стыд! Верь Розе Тамизье, чей крест кровоточит, Барошу, чья душа цветком расцвесть готова, Верь в честность Дейца, верь в своей присяги слово, — Прекрасно! Лишь не верь своим успехам: ложь. Твоя присяга, Дейц, и Роза, и Барош — Согласен — золото. Но скипетр твой — соломка, Бог, погрузив тебя в багаж, пометил: «ломко».