Внезапно, словно читая мои мысли. Гит говорит:
— Пора бы этой скотине проснуться. Патрон хочет говорить с ним.
— Если я кого-то вырубаю, он надолго остается без памяти, — самодовольно заявляет Шеммон. И ехидно добавляет: — Что это тебя так забирает?
Я медленно поворачиваю голову. Они сидят метрах в трех от моего изголовья. Я не думал, что они так близко: их тени ввели меня в заблуждение. Мое движение привлекает внимание Гита. В его руке появляется револьвер, и он резко поворачивается как раз в тот момент, когда я ищу опору для своей больной руки, готовясь к прыжку.
— Не будь таким хитрым, — скрипучим голосом предупреждает он, — иначе наживешь себе неприятности!
Я смотрю на него, потом на Шеммона, который встает и играет бицепсами, заметными даже под пиджаком.
— Пойди извести патрона, — говорит Гит. — Я его посторожу.
Шеммон бросает на меня свирепый взгляд, нехотя поднимается и тяжелыми шагами направляется в глубь подвала.
— А где Гель Болус? — интересуюсь я, массируя себе челюсть.
— Думай лучше о собственной участи, — рявкает Гит.
Я сознаю, что слишком опасно сейчас прыгать на него. Он не сводит с меня своего мерзкого взгляда и, я уверен, не задумываясь пустит в меня пулю.
— Это не мешает мне думать о ней. Таков уж я. Где она?
— Ею занимаются, — на его губах появляется улыбка. — Теперь закрой пасть, а не то я тебя успокою.
Я смотрю на часы: 22.40. Следовательно, я нахожусь в этой ловушке уже полтора часа. И не имею ни малейшего представления, как дальше будут развиваться события. Но не нужно быть провидцем, чтобы догадаться: ничего хорошего меня не ждет.
Медленно ползут минуты. Гит курит, не спуская с меня глаз. Внезапно дверь резко распахивается. Входит Бенвистер в сопровождении Шеммона. Он медленно приближается ко мне с ничего не выражающим взглядом, держа руки в карманах. Шеммон подходит ко мае и становится так близко, что я слышу запах пота и табака.
Первые же слова Бенвистера меня совершенно ошеломляют.
— Я должен перед вами извиниться, мистер Мэллой. Почему вы сразу не сказали, кто вы? Я очень сожалею. Я принял вас за другого.
Я опираюсь ногами о пол и встаю, потирая челюсть.
— Вы не дали мне времени представиться, — язвлю я.
— Но и у вас не было никаких оснований находиться в апартаментах Аниты Серф. Это она ввела меня в заблуждение. Опечален, что вам причинили неприятности. Вы свободны и в любой момент можете уйти.
— Вы всегда так устраиваете свои дела? — спрашиваю я.
Гит усмехается, но по знаку Бенвистера убирает свой револьвер и отходит, не переставая, впрочем, наблюдать за мной.
— Очень хорошо, — продолжаю я. — Где миссис Серф?
— Уехала. Я ее отправил.
— Куда она уехала?
— Не знаю. Я сказал, чтобы она взяла свои чемоданы и убиралась из моего заведения. Что она и сделала около десяти минут назад. — Он протягивает мне кожаный портсигар. — Меня интересует это ожерелье. Мне кажется, вы знаете, где оно.
Я беру сигарету, закуриваю и выпускаю струю дыма в его сторону.
— Интересно, почему? У вас же нет никаких прав на него!..
— Она мне его обещала, — задумчиво говорит он. — Кстати, именно поэтому она здесь и находилась.
— Кто?.. Миссис Серф?
— Да. Два дня назад она пришла повидать меня. Просила убежища и обещала заплатить пятьсот долларов за комнату на восемь дней. — Бледная улыбка появляется на его губах. — Но этого мне мало. У нее, несомненно, крупные неприятности, и к тому же она жена миллионера. Я решил, что сдам ей комнату и возьму обязательства по ее защите в обмен на колье… Видите, я совершенно откровенен с вами. Но, появившись у меня прошлой ночью, она заявила, что колье украли. Я был уверен, что она лжет, но все же не знал наверняка. Она была вне себя от страха, хотя и не говорила, по какой причине. Я уже склонялся к тому, чтобы выгнать ее. А тут появились вы… Ожерелье принадлежит мне, или, во всяком случае, я на него претендую. Где оно?
— С этим ожерельем произошла странная история. Его нашли в комнате молодой девушки, которую убили прошлой ночью, — Даны Дэвис. Вы, должно быть, читали об этом в газетах. Полиция пока не знает, где ожерелье, но рано или поздно им все станет известно. Забудьте его, это лучшее, что вы можете сделать. И еще лучше — забудьте миссис Серф.
— Кто она — эта Дана Дэвис? Какая связь между ней и Анитой Серф?
— Дана была моим агентом. Серф нанял ее, чтобы она следила за его женой. Вот и все, что я могу сказать, и, повторяю, забудьте об этом!..
— Вы думаете, что это она убила Дану?
— Не знаю. Но мне непонятен ее страх.
— Мне она ничего не сказала, но с первой минуты пребывала в таком состоянии… Каждый раз, услышав шаги по коридору, она дрожала в своей норе. Когда я потребовал, чтобы она уезжала, у нее был вид осужденной на смерть.
— Она просила у вас защиты?
— Да. Она сказала, что один очень опасный человек угрожал ей, и она хочет спрятаться у меня на некоторое время. Я решил, что это вы — тот человек, о котором она говорила. Обыскав ваши карманы, я догадался, с кем имею дело, и понял, что Анита обманула меня. — Он встает. — Это все. У меня дела. Советую вам больше не появляться здесь, если не хотите неприятностей.
Я тоже встаю.
— А Гель Болус?.. Вы не собираетесь помириться с ней? Ведь она может преследовать вас за нанесенные увечья.
Бенвистер гнусно усмехается.
— Может, но она не сделает этого. Мы ее знаем. Она повадилась приходить сюда плутовать в карты. Удар кулаком в лицо ей будет только на пользу. Во всяком случае, я так надеюсь.
— Что ж, если вы видите вещи в таком свете… — Я пожимаю плечами. — Где тут выход?
— Проводи его, — говорит Бенвистер Шеммону. — Ни он, ни она не должны больше здесь появляться, понял?
Я пересекаю подвал и через дверь попадаю в слабо освещенный коридор.
Шеммон топает сзади.
— Все время прямо, — предупреждает он меня. — В конце имеется дверь, ведущая в гараж. Теперь вали отсюда, а если захочешь, чтобы тебе помассировали харю, приходи снова.
Я поворачиваюсь, и мы оказываемся лицом к лицу.
— А ты привык развлекаться тем, что бьешь женщин в лицо? Можешь нарваться на большие неприятности!.. — Я бью его кулаком в рожу в тот момент, когда он собирается засмеяться. И не даю времени опомниться. В следующий удар я вкладываю всю свою ненависть, и челюсть Шеммона трещит. Пока он старается сохранить равновесие, я добавляю еще и отхожу назад, чтобы полюбоваться на плоды своей работы. Затем ловлю его за руки и разворачиваю спиной к себе. Мне нужно спешить, ибо в любой момент может появиться Гит. Когда Шеммон комфортабельно располагается на земле, я ставлю башмак на его рот и нос и хорошенько надавливаю.
Глава 3
Я останавливаюсь перед воротами Санта-Розы и несколько раз громко сигналю. Уже больше часа ночи, и я не уверен, имеется ли здесь ночной сторож. Но тем не менее дверь отворяется. Крупный широкоплечий мужчина подходит ко мне.
— Мистер Серф вернулся? — спрашиваю я, когда свет фонаря падает на мое лицо.
— Да, но не уверен, примет ли он вас. Уже поздно. Кто вы, мистер?
Я представляюсь.
— Оставайтесь здесь, я сейчас узнаю, — с этими словами он скрывается в своей будке.
Я выхожу из машины и прогуливаюсь взад и вперед по аллее. Покинув «Звезду», я отвез Гель Болус в ее комнаты на Джефферсон-авеню и поехал в Санта-Розу в надежде, что Анита вернулась к себе или, по крайней мере, Серф знает о ее местонахождении.
Сторож возвращается.
— Он вас примет. Я открою ворота, и вы сможете проехать до самого дома.