Эдди вернулся в спальню. Анна уже проснулась. Она сбросила простыню и лежала на спине, уставившись в потолок неподвижным взглядом. На ней была только прозрачная ночная рубашка.
– Послушай, ты ведь не демонстрируешь сейчас свой номер? – проворчал Эдди, направляясь в ванную. – Прикройся, бесстыдница.
Он вернулся через десять минут, побритый и освеженный после душа. Анна продолжала лежать в той же позе, глядя в потолок.
– Вместо того чтобы приготовить кофе, она лежит как бревно, – возмутился Эдди.
– Сам приготовь! – Анна резко села. – Мне тошно от такой жизни. Я этого долго не выдержу!
– Скажи, пожалуйста! Тебе не нравится такая жизнь? Вот уже два месяца ты живешь припеваючи и имеешь кучу денег. Ты выступаешь в лучшем кабаре города и получаешь сто пятьдесят долларов в неделю. И тебе этого мало? Чего тебе еще нужно? Денег?
– Я хочу быть знаменитой, – сказала Анна.
Она встала и заперлась в ванной. Эдди, пожав плечами, отправился на кухню варить кофе. Он принес кофе в гостиную как раз к возвращению Анны. В пеньюаре, причесанная, она была соблазнительна. Войдя, Анна сразу заметила бутылку виски, которую Эдди забыл убрать.
– Ты не можешь и десяти минут прожить без виски, – упрекнула она. – Хочешь стать алкоголиком?
– Заткнись! – прорычал Эдди.
Они пили кофе в тяжелом молчании.
– Если найдется человек, который согласится финансировать меня, я с радостью брошу эту дыру.
– Если бы я нашел типа, согласного финансировать меня, я с радостью сделал бы то же самое, – насмешливо сказал Эдди. – Когда ты перестанешь изводить меня своим проклятым талантом? Почему не хочешь видеть вещи такими, какие они есть на самом деле?
– Все мужчины одинаковы, – сказала Анна с горькой улыбкой. – Вас интересует только мое тело, но не я сама.
– Если хороша упаковка, зачем знать, что внутри, – пожал плечами Эдди.
– Если бы я была некрасива, Эдди, ты бы посмотрел на меня? Разумеется, нет. И тем не менее это была бы все та же Анна.
– Боже мой! Неужели нельзя сменить пластинку! У меня буквально трещит голова. К чему эти разговоры?
– Я боюсь состариться. До того, как это случится, я хочу добиться известности. Хочу стать примадонной, а не вульгарной певичкой в захудалой коробке.
– Ну ты дала! Чего тебе еще не хватает?
– А что происходит на втором этаже клуба? – неожиданно спросила Анна.
Эдди дернулся и зло на нее посмотрел.
– Ничего. А почему ты об этом спрашиваешь?
– Ну уж нет! Я не слепая. Мне кажется, у Слима есть мышка. Кто она?
– Ты взбесилась! – взорвался Эдди. – Слим не интересуется женщинами.
– Я видела, как туда шастали мамаша и док. Что там происходит?
– Ничего! Заткнись!
– Вероятно, я была сумасшедшей, когда решила связаться с тобой, – насмешливо проговорила Анна. – Все, что ты умеешь, так это кричать «заткнись!».
– Пока не выбросишь из головы чушь, не услышишь ничего другого.
Он прошел в спальню. Было время идти в клуб. Анна подошла к нему.
– Долго ты еще собираешься оставаться с Гриссон? – поинтересовалась она. – Тебе не надоело быть на побегушках у этой старой ведьмы, выполнять все ее прихоти?
– Ты опять начинаешь молоть ерунду, – проворчал Эдди. – Еще недостаточно испортила мне настроение?
Анна рассмеялась.
– Бедный малыш… Удивляюсь, что я в тебе нашла?
– Меня тоже тошнит от тебя. Я покажу, кто здесь командует! – Он бросил ее на кровать, животом вниз. Крепко прижал к постели и, задрав пеньюар и ночную рубашку, принялся хлестать ее по голой заднице. Анна пыталась вырваться, ругалась и вопила. Эдди бил до тех пор, пока не заболела рука, да и соседи начали стучать в пол. Оставив Анну в слезах корчиться от боли, он ушел, громко хлопнув дверью.
Феннер, сидевший в машине напротив дома, видел, как он вышел из подъезда с красным от гнева лицом. Выждав, пока Эдди уедет достаточно далеко, поднялся на последний этаж. Прежде чем позвонить, он убедился, что его револьвер заряжен и легко вынимается из кобуры.
Он дважды позвонил, но никто не спешил открывать. Феннер нахмурился. Он был уверен, что Анна дома. Нажав на кнопку звонка в третий раз, он не отнимал палец до тех пор, пока не услышал шаги Анны. Дверь открылась. Ее лицо было перекошено от ярости и боли.