– Послушайте, мисс Борг. С нами нужно быть честной. О вас не стали бы так говорить, если бы все обстояло так, как вы утверждаете. Я навел о вас некоторые справки. И не думайте, что мне доставляет удовольствие совать нос в чужую жизнь. Но если мы хотим сделать из вас звезду Бродвея, то нужно всячески избегать скандалов. Если не ошибаюсь, вы были очень близки с Райли?
Анна безнадежно кивнула.
– Если вы все знаете, то зачем пришли ко мне, надавали кучу обещаний, а теперь задаете кучу вопросов? Я так и знала, что все это ложь.
– Ну, не надо расстраиваться. Из любого положения можно найти выход. Послушайте меня, мисс Борг. Мы не можем отрицать того, что было, это невозможно. Мы попробуем извлечь из этого пользу. Говорят, весь мир обожает влюбленных, а еще больше раскаявшихся грешников. Мы пустим в прессу трогательную историю: вы влюбились в Райли, не зная, что он гангстер, и хотели вывести его на правильную дорогу. Но когда он похитил дочь Блендиша и вы узнали об этом, вы потеряли последнюю надежду. Вы понимаете? Когда он исчез, вы захотели стать прежней, но вас сбил с пути Эдди Шульц. Он вынудил вас жить с ним. А теперь все в прошлом, и вы раскаивающаяся пострадавшая.
Анне показалась эта история малоправдоподобной.
– Вы думаете, это подойдет? – неуверенно произнесла она.
– Если это не выгорит, то на вашей карьере можно ставить крест, – ответил Феннер.
Анна оперлась о камин. Ей очень хотелось сесть. Она ощутила внутри какую-то пустоту и уже не строила никаких иллюзий. Слава, похоже, останется только мечтой.
– Каким образом вы сможете все это устроить? – спросила она. – Ах, эти журналисты! Как я их ненавижу! Они шпионят повсюду, а потом все и вся переврут, лишь бы напечатали их стряпню.
Феннер решил не упоминать о том, что тоже начинал свою карьеру журналистом. Она пустила бы ему пулю в лоб.
– Я расскажу, каким образом мы их победим, – продолжал Феннер. – Боже мой, какое это будет побоище! Во всех газетах только и будут писать о вас, и только хорошее.
– О чем вы говорите? – разозлилась Анна.
– Послушайте, предположим, что благодаря вам найдут дочь Блендиша. Вы представляете, что будет на радио и телевидении? Блендиш поставит вам памятник на Бродвее.
– Вы пьяны. – Лицо Анны стало жестким. – Я ничего не знаю о дочери Блендиша. Откуда вы это откопали?
– Вы знали Райли. И у вас могут быть сведения, которые прольют свет на это дело.
Взгляд Анны стал злым.
– Еще чего! Если Фрэнк меня и бросил, это еще ничего не значит. За кого вы меня принимаете? Я не продаю своих друзей!
Феннер пожал плечами и встал.
– Если моя идея вам не подходит, то я зря теряю время. Я передам Спиваку, чтобы он искал звезду в другом районе.
– Подождите минуточку, – Анна боялась потерять последнюю надежду. – Если бы я и знала что-нибудь о Райли, то давно бы рассказала об этом полиции.
– Когда вы видели Райли в последний раз?
– Утром, в день похищения. Ему позвонил Бейли и рассказал о колье. Фрэнк сразу решил взять его.
– А он говорил о похищении?
– Нет.
– Итак, вы больше не слышали о Райли с того самого момента, как он уехал от вас утром?
Анна колебалась.
– А, все равно! Он позвонил мне из хижины Джонни Фрика.
Феннер глубоко вздохнул. Наконец-то новая ниточка, которую она утаила от полиции!
– Джонни Фрик? Он живет у перекрестка у большого дуба?
– Да, – удивленно сказала Анна, резво поворачивая голову. – Откуда вы это знаете? – подозрительно спросила она.
– Я знаю множество людей, – ответил Феннер. – Райли был там? И вы не сказали об этом полиции?
Анна внимательно смотрела на него.
– Скажите, кто вы на самом деле? Полицейский?
Звук открывающейся двери заставил их повернуть головы. Послышались быстрые шаги, и в гостиную вошел Эдди Шульц.
– Я забыл бумажник… – начал он и увидел гостя.
– Что ж, это твои трудности, старина, – спокойно проговорил Феннер и выдал Эдди сильнейший удар в челюсть. Эдди упал как подкошенный. Анна метнулась в спальню за револьвером, но, когда вернулась, Феннера уже и след простыл. Эдди медленно поднимался, потирая подбородок.
– Что здесь происходит? – Он с усилием встал на ноги. – Проклятье! Он чуть не сломал мне челюсть, мерзавец! Что делал здесь этот проклятый журналист?
– Журналист? – Анна с ужасом смотрела на него.
При виде ее испуганного лица Эдди задрожал. Он понял, что спокойному, безмятежному житью приходит конец. Все его благополучие трещит по швам.