Это были Тигровая Кошка, Гриф и аманцин, или колдун племени. Гриф был метис, давно поселившийся среди апачей и усыновленный ими. Человек этот, которому как нельзя лучше подходило его прозвище, был негодяй, холодная и подлая жестокость которого возмущала даже самих индейцев, не очень щепетильных в подобных вещах. Тигровая Кошка превратил этого хищного зверя в свое послушное орудие.
Гриф был женат около года. Его последняя жена как раз в это утро родила мальчика, что и послужило поводом для веселья индейцев. Он явился к Тигровой Кошке, великому начальнику племени, за указаниями относительно обрядов, совершаемых в подобных случаях.
Гриф вышел из хижины, куда вскоре вернулся в сопровождении своих жен и друзей, один из которых держал новорожденного на руках. Тигровая Кошка встал между Грифом и колдуном и в сопровождении всех остальных направился к реке дель-Норте. На берегу реки все остановились, колдун зачерпнул в руку воды и плеснул в воздух, обратясь с молитвою к Властелину человеческой жизни. Потом закутанного в шерстяные пеленки новорожденного пять раз окунул в реку, громко провозглашая при этом:
— Властелин жизни, взгляни на этого молодого воина добрыми глазами. Отведи от него дурные силы, защити его, Ваконда!
Завершив эту часть обряда, все возвратились в деревню и стали в круг перед хижиной Грифа, у входа в которую лежала откормленная кобыла со связанными ногами. На животе кобылы было расстелено новое одеяло, на которое родственники и друзья один за другим клали подарки новорожденному: шпоры, оружие и одежду.
Тигровая Кошка, из дружеских чувств к Грифу, согласился быть крестным отцом новорожденного. Он положил ребенка рядом с подарками на одеяло. Тогда Гриф схватил нож, ударом распорол бок кобылы, вырвал сердце и еще горячее передал Тигровой Кошке, который начертил кровью на лбу ребенка крест, говоря при этом:
— Молодой воин племени бизонов-апачей, будь храбр и хитер, твое имя будет Облачная Змея.
Отец взял своего новорожденного, а начальник, подняв окровавленное сердце над головой, громко возгласил три раза:
— Да будет он жив! Да будет он жив! Да будет он жив! Присутствующие восторженно вторили ему. Потом колдун продолжал заклинания, чтобы будущий воин был храбрым, красноречивым, хитрым, закончив словами, которые нашли живейший отклик в сердцах этих свирепых людей:
— Главное, чтобы он никогда не был рабом! На этом церемония закончилась. Все подобающие обряды были совершены. Бедная кобыла, невинная жертва суеверия, была разрезана на куски. Затем развели большой костер, и все родственники и друзья приняли участие в пиршестве, которое должно было длиться, пока не будет съедена забитая кобыла.
Гриф тоже собирался принять участие в трапезе, но по знаку Тигровой Кошки пошел за ним в его хижину, где они опять заняли свои места у огня. С ними был и колдун. По знаку Тигровой Кошки женщины вышли. Он собрался с мыслями и заговорил:
— Братья, вы мои верные друзья, и перед вами сердце мое раскрывается, чтобы обнаружить самые сокровенные мои мысли. Я уже несколько дней пребываю в печали.
— Отец мой беспокоится о своем сыне, Каменном Сердце? — спросил колдун.
— Нет. Меня не волнует, что с ним происходит в эту минуту. Я должен дать тайное поручение надежному человеку. С самого утра я не решаюсь откровенно поговорить с вами.
— Пусть говорит мой отец, его сыновья слушают его, — ответил колдун.
— Колебаться долее, значило бы подвергать опасности священные интересы. Поезжайте, Гриф, мне нечего вам объяснять, вы знаете, куда я вас посылаю.
Гриф согласно кивнул.
— Уговорите этих людей, — продолжал Тигровая Кошка, — помогать нам в нашем предприятии, и вы окажете мне неоценимую услугу.
— Я сделаю это. Должен ли я ехать немедленно?
— Да, если это возможно.
— Хорошо, через десять минут я буду уже далеко отсюда.
Поклонившись обоим начальникам, Гриф удалился. Услышав удаляющийся топот копыт, Тигровая Кошка с облегчением вздохнул.
— Пусть брат мой аманцин раскроет уши, — сказал он, — я покидаю поселение и надеюсь воротиться нынешней же ночью но, возможно, мое отсутствие продлится два или три солнца. Я оставляю моего брата аманцина вместо себя, он будет распоряжаться воинами и не допустит их удаления отсюда и приближения к границе бледнолицых. Важно, чтобы гачупины не подозревали нашего присутствия поблизости от них, иначе наша экспедиция окажется неудачной. Брат мой понял меня?
— Тигровая Кошка не двуязычен. Слова, выходящие из его груди, ясны. Сын его прекрасно его понял.