Это заявление существенно встревожило колдуна, которому так и не удалось склонить на свою сторону несогласных. Они ничего не желали слышать и держались твердо принятого ими решения.
На восходе солнца по приказанию колдуна, который уже действовал как полноправный начальник, глашатай созвал воинов на главную площадь, и женщинам было приказано собрать имущество, запрячь и навьючить собак, чтобы как можно скорее отправиться в путь.
Приказание это было немедленно исполнено: пикеты сняты, бизоньи шкуры сложены, домашняя утварь старательно уложена в повозки, которые должны были везти собаки.
Однако решившие остаться начальники тоже не сидели сложа руки. Они сумели склонить на свою сторону нескольких знаменитых воинов, так что добрая четверть племени осталась в лагере и сейчас равнодушно наблюдала за поспешными сборами.
Наконец глашатай по знаку колдуна отдал приказ к отъезду. Тогда длинная цепочка повозок, запряженных собаками, в сопровождении женщин с детьми тронулась в путь, под охраной многочисленного отряда воинов.
Когда их соплеменники были уже далеко от лагеря, верные Тигровой Кошке начальники собрались на совет, чтобы обсудить меры, которые следовало принять в ожидании его возвращения.
Глава XIII
НОЧНОЕ СВИДАНИЕ
Между тем дон Фернандо Карриль, пригнувшись к шее лошади, скользил в темноте словно призрак. Благодаря принятой им предосторожности лошадь ступала бесшумно, и он скакал быстро, как призрачный всадник в немецкой балладе, разгоняя вспугнутые его приближением стаи волков. Он неслышно приближался к берегу реки, беспрестанно понукая свою лошадь и озираясь по сторонам.
Эта скачка длилась три часа, и за все это время дон Фернандо не дал лошади ни секунды отдыха, чтобы перевести дух и вернуть твердость ногам.
Наконец, достигнув места, где река, довольно узкая, катила свои грязные воды между низкими берегами, окаймленными густым хлопчатником, он остановился, сошел с лошади и, удостоверившись, что он один, взял горсть травы и вытер лошадь с такой лаской и заботой, на какие способны только люди, жизнь которых порой зависит только от скорости бега этого верного и преданного спутника. Потом снял с нее узду, чтобы дать ей возможность щипать траву, и, расстелив одеяло на земле, лег и закрыл глаза.
Так провел он около двух часов в глубокой тиши. Дон Фернандо оставался неподвижен, лежа на спине, подперев голову левой рукою и закрыв глаза.
Спал он или бодрствовал? Трудно сказать. Внезапно крик совы нарушил ночную тишину. Дон Фернандо приподнялся и стал слушать, устремив глаза к небу.
Ночь была темная, звезды посылали на землю свой слабый таинственный свет, до восхода солнца было еще далеко. Сова первой возвещает наступление дня. Но сейчас только два часа, для совы слишком рано. Вскоре крик совы повторился, а за ним тотчас же последовал третий, окончательно рассеявший сомнения дона Фернандо. Он встал и в свою очередь три раза крикнул по-соколиному. Ему ответил такой же крик с противоположного берега реки. Дон Фернандо снова взнуздал лошадь, закутался в одеяло и, проверив оружие, вскочил в седло и вскоре въехал в реку. Перед ним недалеко от берега виднелся остров, поросший тополями и хлопчатником. К этому-то острову он и направился. Через несколько минут он был уже там. Его отдохнувшая за два часа лошадь плыла проворно и легко взошла на берег острова.
Едва дон Фернандо оказался на острове, из лесной чащи выехал всадник и, остановившись в двадцати шагах от него, закричал громко с явным неудовольствием.
— Как долго ты не отвечал на мой сигнал! Я уже собирался уехать.
— Может быть, так было бы лучше, — холодно возразил дон Фернандо.
— А, — продолжал незнакомец с ехидной усмешкой, — так вот, оказывается, откуда ветер дует!
— Не имеет значения, откуда он дует, если я ему не подвластен. Что вам от меня нужно? Говорите скорее, я не могу долго оставаться с вами.
— Стало быть, тебя держит там, откуда ты приехал, какой-то важный интерес, если ты так торопишься.
— Послушайте, Тигровая Кошка, — резко и сухо оборвал его дон Фернандо, — если вы так настойчиво звали меня сюда, чтобы насмехаться надо мной, мне нечего здесь больше делать, прощайте.
Говоря это, дон Фернандо уже повернулся, чтобы уйти, когда Тигровая Кошка схватился за пистолет.
— Если ты тронешься с места, я прострелю тебе голову!