Приехав в Кормильо, он узнал, что дон Педро с дочерью отправились на охоту на восходе солнца и вернутся только в вечеру.
— Тем лучше, — пробормотал сквозь зубы дон Торрибио и облегченно вздохнул при мысли об отсрочке, которую великодушно даровала ему судьба, и, не остановившись передохнуть, поскакал в Сан-Лукас.
Глава IV
ВЕЧЕРИНКА
Теперь приглашаем читателя в асиенду дель-Кормильо через два дня после несостоявшегося объяснения дона Торрибио с донной Гермосой.
В восемь часов вечера в гостиной возле жаровни сидели дон Педро и его дочь.
В этой изящно меблированной на французский манер гостиной иностранец неизменно ощутил бы себя оказавшимся где-нибудь в Сен-Жерменском предместье: те же великолепные обои, тот же изысканный вкус по всем, вплоть до рояля Эрара с партитурами опер, исполняемых в Париже, и творений новомодных романистов и поэтов, как бы служили доказательством того, что здесь не чужды интереса к последним достижениям европейской культуры.
Тут все дышало Францией и Парижем. Только серебряная жаровня, заправленная оливковым маслом, была истинно мексиканской. Люстры с розовыми восковыми свечами дополняли изящество этого великолепного приюта.
Донна Гермоса была в обычном платье, придававшим ей особое очарование. Она курила маисовую пахитоску, беседуя с отцом.
— Да, — заметила она между прочим, — в президио поступили прелестные птички.
— Ну и что же, малышка?
— Мне кажется, милый папочка сегодня не особенно любезен, — сказала она тоном избалованного ребенка.
— Из чего это вы сделали такое заключение, сеньорита? — улыбнулся дон Педро.
— Неужели вы решили… — воскликнула она, подпрыгнув от радости в кресле и хлопая в ладоши. — Вы решили…
— Купить тебе птиц. Завтра у тебя появятся попугаи, кардиналы, колибри и другие: более четырехсот птиц, неблагодарная негодница!
— О, как вы добры, папа, и как я вас люблю, — она бросилась на шею дону Педро и принялась осыпать его поцелуями.
— Ну, хватит, хватит, глупышка! Этак ты задушишь меня в своих объятиях!
— Как отблагодарить вас за такую предупредительность?
— Бедная малютка! — печально сказал он. — Мне некого любить кроме тебя.
— Скажите: обожать, добрейший папа! Вы ведь меня обожаете, а я вас люблю всеми силами души.
— Однако, — продолжил дон Педро тоном легкого упрека, — ты не боишься меня тревожить.
— Я? — взволнованно воскликнула Гермоса.
— Да, ты, — сказал дон Педро, с улыбкой грозя ей пальцем. — Ты от меня скрываешь что-то.
— Папа, — прошептала она прерывающимся от волнения голосом.
— Дочь моя, глаза отца способны читать в сердце шестнадцатилетней девушки. Вот уже несколько дней с тобой происходит что-то необычное. Ты постоянно чем-то озабочена.
— Это правда, папа.
— О ком же ты думаешь, девочка?
— О доне Торрибио Квироге, папа.
— А-а! Верно потому, что ты его любишь? Донна Гермоса приняла серьезный вид и, приложив руку к сердцу, сказала:
— Нет! Я ошиблась, папа, я не люблю дона Торрибио Квирога. Однако он постоянно занимает мои мысли. Почему? Не умею сказать. После его возвращения из Европы в нем произошла какая-то перемена, какая именно, я не могу понять. Мне кажется, что это уже не тот человек, с которым я вместе росла. Его взгляд настораживает меня, голос вызывает какое-то болезненное ощущение. Конечно, он красив, манеры его изысканны и благородны, все в нем свидетельствует о знатном происхождении, но вместе с тем в нем есть нечто леденящее душу и внушающее мне непреодолимое отвращение.
— Романтическая фантазия! — улыбнулся дон Педро.
— Смейтесь, смейтесь надо мною. Но хотите, чтобы я была откровенна с вами до конца? — спросила она дрожащим голосом.
— Конечно, дитя мое.
— У меня такое предчувствие, что этот человек принесет мне несчастье.
— Дитя мое, — возразил дон Педро, целуя ее в лоб. — Ну какое несчастье он может тебе принести?
— Не знаю, папа, но я боюсь.
— Хочешь, я откажу ему от дома?
— Это может только приблизить несчастье, угрожающее мне.
— Полно! Ты изнеженный ребенок, поэтому придумываешь себе всякие страхи, которые проистекают исключительно от твоей любви к кузену. Единственное средство возвратить тебе спокойствие состоит в том, чтобы ты как можно скорее обвенчалась с ним, и я намерен устроить это в самое ближайшее время!