— Салли?
— Привет, Филл. Как это называется?
— Как называется… Что именно?
— Танец, который ты только что исполнил на улице. Сам придумал?
— Ты меня видела? — Филлмор расстроился.
— Конечно, видела. И ты меня пленил.
— Я… э… приходил с тобой поговорить. Салли…
Его голос затих понемногу.
— Почему не зашел?
Возникла пауза — Филлмор медлил с ответом, и если тембр его голоса верно отражал чувства, пауза была неловкой. Что-то наверняка тревожило великий ум.
— Салли, — повторил он, наконец, гулко покашляв в трубку.
— Да.
— Я… то есть, я попросил Глэдис… Она скоро зайдет к тебе. Ты дома?
— Я дома. А как она? Мне не терпится снова ее увидеть.
— Она — хорошо. Разве чуть-чуть… немного расстроена.
— Расстроена? Почему?
— Она тебе расскажет, когда придет. Я только что ей звонил. Она прямо сейчас выходит. — Он опять замолчал. — Боюсь, у нее плохие новости.
— Какие новости?
На другом конце провода молчали.
— Какие новости? — повторила Салли, раздражаясь. Тайн она не любила.
Но Филлмор уже дал отбой. Салли положила трубку в раздумье. Она была озадачена и обеспокоена. Впрочем, беспокоиться попусту ей не хотелось, так что она отнесла остатки завтрака на кухню и попробовала развлечься мытьем посуды. Ее отвлек звонок в дверь, она открыла и обнаружила свою невестку.
Хотя замужество и возвело ее в ранг спутницы Филлмора, брак с Надеждой американской сцены внешне не изменил бывшую мисс Винч. Миссис Филлмор осталась все тем же квадратным и дружелюбным созданием. Заключив Салли в мускулистые объятия, она прошла в гостиную.
— Очень рада снова тебя видеть, — сказала она. — Я уж начинала подумывать, что ты никогда не вернешься. С чего это вдруг ты рванула в Англию?
Салли ждала этого вопроса и ответила спокойно:
— Я хотела помочь мистеру Фоситту.
— А кто такой мистер Фоситт?
— Филлмор никогда не рассказывал? Очень приятный старичок. Он жил с нами в меблированных комнатах, его брат умер и оставил ему модный магазин в Лондоне. Он все просил приехать к нему и подсказать, что с этим делать. Потом он продал ателье и счастливо зажил в деревне.
— Что ж, путешествие пошло тебе на пользу, — сказала миссис Филлмор. — Ты еще больше похорошела.
Они замолчали. После этого тривиального начала Салли почувствовала в своей собеседнице необычную серьезность. Странная беззаботность, которая была основной характеристикой мисс Глэдис Винч, казалось, покинула миссис Филлмор Николас. Пока она не заговорила, Салли этого не замечала, однако теперь стало ясно, что ее собеседницу что-то тяготит. В честных глазах миссис Филлмор читалось смущение.
— Ну, что там за плохие новости? — внезапно спросила Салли. Ей хотелось покончить с неопределенностью. — Филлмор сказал мне по телефону, что у тебя плохие новости.
Некоторое время миссис Филлмор молча скребла ковер кончиком зонтика. А когда заговорила, на вопрос не ответила.
— Салли, а что за человек этот англичанин, Кармайл?
— О, так Филлмор тебе рассказал?
— Он сказал, что один богатый тип в Англии с ума по тебе сходит, делал тебе предложение, а ты отказала.
Досада, охватившая было Салли, исчезла. Вряд ли стоило ожидать, подумала она, что Филлмор удержится и не расскажет эту историю своей жене.
— Да, — сказала она. — Правда.
— А ты могла бы написать ему и сказать, что передумала? Салли вновь почувствовала раздражение. Всю жизнь она стремилась к независимости и не терпела никакого вмешательства в свои личные дела.
— Могла бы, наверное, если бы передумала, да вот только я не передумала. Филлмор тебя прислал меня уговаривать?
— Что ты! Я не уговариваю, — поспешно возразила миссис Филлмор. — Бог свидетель, ни за что на свете я не буду уговаривать человека вступать в брак, если ему этого не хочется. Слишком много я видела людей, у которых семейная жизнь из-за этого не сложилась. Взять хотя бы Эльзу Доланд.
Сердце у Салли подпрыгнуло, словно кто-то дотронулся до оголенного нерва.
— Эльза? — она запнулась, проклиная себя за то, что голос у нее дрогнул. — У нее не сложилось?
— Ничего хорошего, — коротко ответила миссис Филлмор. — Помнишь, она еще вышла замуж за Джеральда Фостера, ну, того, который написал «Путь иллюзий»?
Усилием воли Салли подавила истерический смешок.
— Да, помню, — ответила она.
— Так вот, все — вдребезги. Я попозже тебе расскажу. А про этого англичанина… Может, ты просто не уверена… То есть, не всегда сразу можно сказать, любишь ты человека или нет… Поначалу я на Филлмора никакого внимания не обратила, даже в подзорную трубу его не разглядела бы, а теперь… Но я не об этом. Я говорю, иногда сразу не разберешься в своих чувствах, а если он действительно хороший человек… Филлмор говорит, денег у него куча…
Салли остановила ее.
— Нет, он не хороший. И я не хочу выходить за него замуж.
— Нет так нет, — сказала миссис Филлмор. — Хотя жаль.
— А почему ты принимаешь это так близко к сердцу?
— Ну… — Миссис Филлмор замялась. Беспокойство Салли росло. Должно быть, поняла она, случилось что-то действительно серьезное, если ее прямолинейная невестка заговорила так бессвязно. — Видишь ли… — миссис Филлмор снова помолчала. — Ох! Как же это трудно! — пробормотала она.
— Что трудно? Ничего не понимаю.
— Все станет яснее ясного, когда я тебе расскажу, — мрачно сказала миссис Филлмор. — И раз уж надо объяснять, думаю, лучше начать с начала. Помнишь это ревю, которое ставил Филлмор… Мы еще обе просили его отказаться. Оно провалилось!
— О!
— Да. Загнулось на гастролях. В Нью-Йорке его так и не поставили, Айк Шуман не позволил. Сценарий нуждался в Доработке, номера нуждались в доработке, декорации были не те. А пока они пытались на скорую руку хоть что-то исправить, возникли проблемы с актерами, и профсоюз все прикрыл. На самом деле, так даже лучше, и я тогда обрадовалась, потому что мы потратили еще больше, а это и так обошлось в целое состояние. Потом Филлмор поставил еще одну пьесу Джеральда Фостера, и она провалилась. Продержалась с неделю. Говорят, новая пьеса, которую сейчас репетируют тоже плохая. Называется «Дикая роза» или что-то в этом духе. К Филлмору отношения это уже не имеет.
— Но… — Салли попыталась вставить слово, однако миссис Филлмор продолжала.
— Ничего не говори, а то я никогда не закончу. В общем, ты же знаешь бедолагу Филлмора. Любой другой притих бы и на время залег на дно, но Филлмор-то из тех, чья лошадь обязательно выиграет в следующем забеге. Послушать его, так большие прибыли ждут нас прямо за углом. Смешно, ведь вижу, какой он болван, и все же люблю его до смерти… Хотя, кажется, я тебе уже говорила… Он подумал, что все вернет, организовав этот боксерский матч вчера в Джерси-Сити. И может, если бы это сошло благополучно, он снова оказался бы на плаву. Но, кажется, все, до чего он дотрагивается, превращается в прах. За день до матча пентюх, который собирается выйти против чемпиона, позволяет собственному спарринг-партнеру уложить себя и выставить на посмешище. И это при газетчиках! Наверное, ты уже видела отчеты. Они такую историю раздули. Ну, тут всему настал конец. Зрители никогда особенно не верили, что у этого парня, Клопа Батлера, в бою с чемпионом есть хоть один шанс, а когда они прочитали, что он не способен справится даже со спарринг-партнерами, и те гоняют его по всему рингу, они просто решили остаться дома. Бедный Филл! Это был сокрушительный удар. Его ободрали как липку. Зал не был заполнен и на четверть, а боксеры потребовали заплатить им еще до того, как дадут себе труд выйти на ринг. Вот такие дела!
Салли с ужасом выслушала этот перечень несчастий.
— Ох, бедный Филл! — воскликнула она. — Какой кошмар!
— Да уж, тяжело.
— Но ведь «Путь иллюзий» пользуется большим успехом? — сказала Салли, желая отыскать хоть какой-нибудь просвет.
— Пользовался. — Миссис Филлмор снова покраснела. — Ужасно, что я должна тебе об этом сказать.