Вот вечер близится, час молчаливый, мирный;
Сверкает дельта солнц в безбрежности эфирной
И бога имени заглавный чертит знак;
Венера бледная блестит сквозь полумрак;
Вязанку хвороста таща в руках сухого,
Мечтает дровосек, как у огня живого
Веселый котелок согреет свой живот, —
И радостно спешит. Спит птица. Скот идет.
Ослы прошли домой под ношей необъятной.
Потом смолкает все, и только еле внятно
Лепечут стебли трав и дикого овса.
Все стало силуэт: дома, холмы, леса.
Там черные кусты медлительно трепещут
Под ветром ночи; там, в тени, озера блещут,
И лилии болот, цветы волшебных фей,
И ирисов цветы, и стебельки нимфей,
Склоняясь и дрожа, зрачками глаз прекрасных
Глядятся вглубь зеркал таинственных и ясных.
К нам вновь пришла весна! Апрель с улыбкой нежной,
Цветущий май, июнь — о месяцы-друзья!
Со светом и теплом опять встречаюсь я…
Качает над ручьем вершиной тополь стройный,
В густой тени листвы, душистой и спокойной,
Щебечут стаи птиц, и в шелесте лесов
Мне строфы чудятся неведомых стихов.
Сияя, день встает, увенчанный зарею,
Любовью вечер полн, а ночью над землею,
Когда в бездонной тьме утонет небосвод,
Как будто песнь слышна о счастье без забот.
" Один среди лесов, высокой полон думы, "
Один среди лесов, высокой полон думы,
Идешь, и за тобой бегут лесные шумы;
И птицы и ручьи глядят тебе вослед.
Задумчивых дерев тенистые вершины
Поют вокруг тебя все тот же гимн единый,
Что и душа твоя поет тебе, поэт.
ВЫЙДЯ НА УЛИЦУ С НОМЕРОМ
«CONSTITUTIONNEL» В РУКАХ
Чудесно! Воздух чист. Лазурь тепла, бездонна.
Прощай, зима-Геронт! Привет, Клитандр влюбленный!
Мне это повторять тебе не надо: нас
Зовет идиллия, и дорог каждый час.
О, я не упущу начала: на свободу
Апрель уж выпустил плененную природу;
Весна мне говорит: «Послушай, посмотри,
Как, гривы разметав, ржут скакуны зари!»
Я предвкушаю все: песнь в синеве и в гнездах;
Цветы, склонясь к ручью, впивают влажный воздух;
Лалага кружится с венком из роз на лбу;
Лучи влечения, скрестясь, ведут борьбу,
Чтоб слиться вдруг; и луг нескромен, полон жара;
И лес бормочет. «Я соединяю пары;
Так пламенны сердца, так сень дерев темна,
Что в мироздании не сыщешь ни пятна;
Растроганной душой открылся Пан народу;
Полна мечтания воскресшая природа;
И нет помех любви, и жизни нет помех;
И кто-то кличет нас, задорный слышен смех,
И думаешь порой, что всех нас знают птицы;
Пруды, лазурь, луга, где строй эклог родится,
Как декорации, прекрасны и легки,
И в каждой прихоти вольны здесь мотыльки.
А в гнездах, на ветвях, внизу, где мало света, —
Вопросы вольные и смелые ответы;
И запахом вьюнков наполнен край чудес;
И тень тепла; и нимф мне шлет навстречу лес;
И с ними презирать могу я невозбранно
Барбе д'Оревильи, отпетого болвана!
В холмы дорога побежала,
И небо стелется над ней
Суровым отсветом металла
Среди уродливых ветвей.
По берегам теней блужданье;
Кувшинка полночью цветет;
И ветра свежее дыханье
Гнет травы, морщит сумрак вод.
Но растушовкою в тумане
Слиты и свет и мрак ночной.
Скользит по сумрачной поляне
Каких-то странных чудищ рой.
Вот поднимаются виденья…
Откуда? Что здесь нужно им?
Что за уродливые тени
Плывут над берегом пустым?
В тревоге путник — сумрак длится,
И, смутным ужасом объят,
Глядит он, как средь туч клубится
Кровавым пурпуром закат.
Звук молота и наковальни
Доносится издалека.
У ног его равнин печальных
Даль безгранична и мягка.
Все гаснет. Отступают дали.
Он видит — в мрачной тишине
Виденья вечера предстали,
Как тени в тяжком полусне.
Под ветерком, полна забвенья,
Слила равнина в час ночной
Торжественность успокоенья
С широкой, мирной тишиной.
И среди общего молчанья
Порой лишь шорох пробежит,
Как еле слышное дыханье
Того, кто все еще не спит.
Туманный вяз, холмов обрывы,
Тень старой ивы, край стены,
Как мир нежданно прихотливый,
Сквозь сумрак путнику видны.
Цикады жесткими крылами
Треск поднимают вдоль дорог;
Пруды простерлись зеркалами —
В них небо стелется у ног.
Где лес, холмы, луга, поляны?
Ужасным призраком земля
В туман, таинственный и странный,
Плывет громадой корабля.