" Итак, мой юный друг, вы не поклонник прозы? "
Итак, мой юный друг, вы не поклонник прозы?
Вы любите стихов властительные грезы.
Что ж, предпочтем стихи. Пускай. Хотя едва ль
Не больше, чем Корнель, искусству дал Паскаль.
Стихи божественно вещают о высоком,
Мыслитель может стать в поэзии пророком.
Но проза Тацита, Вольтера иногда
И человечнее и менее горда,
Не столь возвышенна, но и не так сурова;
И если стих — Глагол, то проза — это Слово.
Тот вечер первых дней апреля
И ты и я
В своих сердцах запечатлели,
Любовь моя!
Мы шли с тобою по столице
Порою той,
Когда на город ночь ложится,
А с ней покой.
И в этот светлый, строгий, чистый
Вечерний час
Все было тайною лучистой
Полно для нас.
Все — звезды окон, лик Венеры
На небесах
И гордый блеск любви и веры
В твоих глазах.
В старинном и глухом квартале
Навстречу нам
Две призрачные башни встали
Над Нотр-Дам.
Хотя над Сеной облаками
Клубилась мгла,
Сверкали волны под мостами,
Как зеркала.
Ползя по отмели, блестела
Вода реки,
Как сонный уж, влачащий тело
Сквозь тростники.
Вдоль берегов прохожих тени
В тиши ночной
Мелькали, словно сновидений
Неясный рой.
И я сказал: «Благословенны
И свет и звук.
Творец гармонию вселенной
Разлил вокруг.
Лучи зари, огонь заката
И утро вновь…
И сердце радостью объято,
Моя любовь!
Пускай вечерний мрак сгустился,
И небосвод,
Как крышка гроба, опустился
На мир с высот!
Пускай Париж, забвеньем пьяный,
Охвачен сном,
И плотным саваном туманы
Лежат на нем!
Пускай сейчас, когда печально
Угаснул день,
И как из урны погребальной
Струится тень,
И ночь покровом плоть и волю
Спешит обвить, —
Живых во тьме от мертвых боле
Не отличить!
Пускай весь мир окован властным
Безмолвьем сна,
Но ты со мной — и солнцем ясным
Душа полна!»
Как этот миг, о дорогая,
Прекрасен был!
Рукой твою ладонь сжимая,
Я говорил,
А ты в молчании внимала
Моим словам
И сердце сердцу отвечало,
Глаза — глазам.
Ты под ресницами таила
Слезу порой.
Потом и ты заговорила
Вослед за мной,
Как эхо эху в древнем храме
Дает ответ,
Как стриж взмывает над лугами
Другому вслед.
Сказала ты: «Люблю и страстью
Своей горда!»
И ярко озарило счастье
Меня тогда.
Часы блаженные летели…
Любовь моя,
Ты помнишь эту ночь в апреле,
Как помню я?
***
Но, отдаваясь разговору
И власти грез,
Которыми томишься в пору
Любви и роз,
Мы вдруг увидели, что в волны
Из синих туч
Луна бросает ласки полный
И светлый луч.
И, как чело в часы покоя,
Чиста, ясна,
Глядит на счастие людское
С небес она.
Сказала ты: «Во тьме мирьяды
Светил блестят!
Все чувства, помыслы и взгляды
К творцу летят.
Ничто не пропадает тщетно:
Огонь и прах,
Порыв отваги беззаветной
И крылий взмах,
Веселый щебет в роще темной
Со всех сторон,
Задумчивый и грустно-томный
Сердечный стон,
Мечтания души влюбленной
И пыл страстей —
Природа все хранит в бездонной
Груди своей.
Покорно все ее законам,
И в свой черед
Шумит листва в лесу зеленом,
Трава растет,
Моря и города смолкают
В объятьях тьмы,
Звезда горит, валы сверкают,
И любим мы.
Мы, как и все, что жить стремится,
Должны любить,
А это значит: с богом слиться,
Людей забыть;
Тянуться к яркому восходу,
Как стебли трав;
Жить, всю безмерную природу
В себя вобрав;
Вступить под сень былого рая,
Где человек
Невинен был, стыда не зная
На лоне нег.
Так будем счастливы, любимый,
Здесь, на земле!
Ведь в этот час, когда одни мы
Не спим во мгле,
Презрев тщеславье, этот бренный
Людской кумир,
Войдя частицею смиренной
В бескрайний мир,
Как в храм, где тень вослед за нами,
Дрожа, скользит
И нас свечи незримой пламя
Вперед манит, —
За всем, что мы таим глубоко
В своих сердцах,
Следит недремлющее око
На небесах.
Мой друг, мне чуждо колебанье!
Мне мужем стань!
Любви, как мы, все мирозданье
Приносит дань.
Любовь — во всем! Внимай, упейся:
Морской коралл,
Лесные шумы, эдельвейсы
Альпийских скал,
Барвинок на краю тропинки,
Весенний мох,
Стихи поэта, блеск росинки,
Улыбка, вздох,
Румянец неба, что рассветом
Озарено, —
Все, что прекрасно в мире этом, —
Любви полно.
Всесильной, ей довольно слова,
Чтоб молодой
Апрель украсить розой новой
Иль ночь — звездой,
Чтоб в сердце, опаленном гневом,
Разлить елей,
Чтоб дать отвагу робким девам,
Смягчить мужей!»
Звучал твой голос вдохновеньем
В тот тихий час,
И слушал я его с волненьем,
Как божий глас,
С которым под беззлобный ропот
Ночных ветров
Сливается неясный шепот
Густых лесов.