Ни благородства, ни отваги!
Их легче, подлый лицедей,
Найти в ошейнике дворняги,
Чем в золотой цепи твоей.
Ты стер добра и зла границу,
Ты прикрываешь клятвой ложь.
Вероотступника десницу
Ты на евангелье кладешь.
Ты никогда не держишь слова;
Ты можешь, истово крестясь,
Пред чистой ракою святого
Из уст извергнуть ложь и грязь.
Пустых словес хитросплетенья!
Давно узнал им цену я
Уж лучше ветра уверенья
Да обещания ручья.
Твоя бесчестность возмутила
Вассалов, что тебе верны.
Любая речь твоя — могила
Для целомудрия страны.
И Сида лишь одно тревожит:
Что станет с ней, с моей страной,
Коль здесь предатель клясться может
И лгать у честных за спиной?
Пускай мои слова обидны,
Но, право, лучше во сто крат
В пяте смертельный яд ехидны,
Чем вероломства гнусный яд.
Я нынче горячусь немного,
Хоть вы король, а я вассал.
Не осуждайте слишком строго
За то, что правду вам сказал.
8
КОРОЛЬ ВОР
На нас налог взвалил ты новый,
Ты прибыл, может быть, за ним?
Король, мы в бедности суровой
Живем под знаменем своим.
И что нам ты с твоим отрядом?
Вглядись-ка, мы не мужичье!
Ни капелланам, ни алькадам
Здесь брюхо не набить свое.
Хвастун! Запомни Сида слово:
Ты не получишь ничего.
Наш вольный город не корова,
Чтоб королю доить его.
Нет, сир! Над нами власть господня!
Ты позабыл наш старый спор.
Я все скажу тебе сегодня,
Когда уж начал разговор.
Ты отнял все мои владенья,
Поля, и реки, и леса,
Где в пору вешнего цветенья
Звенели птичьи голоса.
Ты отнял дедовские лены,
Ты обокрал мой дом и двор,
Ты сети сплел вокруг Химены, —
Я в клочья разорвал их, вор!
Жаль, короля нельзя повесить,
Не то — прости мой грубый слог! —
Тебя б, назад еще лет десять,
Я в Альбавьеху приволок.
Ты Сиду стал ковать оковы, —
Смотри, чтобы не вздумал он
Бабьеке выковать подковы
Из золота твоих корон.
Мой гнев покуда спит в потемках,
Но, воин старый, я таю
Под пеплом ярости, в обломках,
Всю славу грозную мою.
9
КОРОЛЬ ВОЯКА
К лицу бы волком вам родиться!
Когда идете вы в поход,
Король, Испания стыдится,
Что мир испанцем вас зовет.
Мы спор с врагом решить не можем,
Война во всех концах страны.
На наших землях с войском божьим
Сразилось войско сатаны.
Но отступать мы не умеем.
Клинок, ударив о клинок,
В сраженье, вслед князьям пигмеям,
Гигантов рыцарей увлек.
Пусть враг взойдет на эти кручи, —
Он башни узрит и валы.
Соседи наши — только тучи
Да горбоносые орлы.
В бою, где царь и нищий — вместе,
Все жизни на одних весах.
Внизу — игра, где спор о чести,
И божий суд — на небесах.
Но кто б ни выиграл сраженье,
Уже голодный ворон ждет,
И червь могильный разрешенье
Неразрешенному найдет.
Шакал добычею кровавой
В ночи насытит голод свой,
И царь овладевает славой
На пользу твари гробовой.
Прекрасно дерзновенье боя,
Но смелым, чьи сердца чисты,
Важней, чем прозвище героя,
Сознанье высшей правоты.
Лить кровь и подло и преступно,
Но может стать священным бой,
Когда ты веришь неотступно,
Что правосудие — с тобой.
Я понял на путях скитаний,
Что слава в прихотях вольна,
Что блеску почестей и званий
Цены не придает она.
К солдату склонится без гнева,
Хотя к мольбам вождей глуха.
В сраженье шпага — это дева,
Что выбирает жениха.
Но ваши, сир, дела и войны, —
Хоть ваших труб и громок рев, —
Они изменника достойны,
Кто все и вся предать готов,
Кто цепенеет, обнаружа
В тумане дальний стан врага,
Кто в страхе прячется от мужа,
Но нападет на старика,
Кто в исступленье лютой злости,
Все истребляя, все губя,
Оставив пепел, кровь и кости,
Считает Цезарем себя
И нам, потайный ход нащупав,
Как тигр оскалясь у дверей,
Покажет груды детских трупов
На грудах мертвых матерей.