Команч понял смысл последних слов верно. Опустив голову, он замолчал. Индеец знал, что мог бы рассчитывать на великодушие победителей, но собственная гордость не позволяла ему просить об этом. Через минуту он спросил:
— Где Ик Сенанда, которого вы схватили?
— В надежном месте и ждет своего часа. Ты же знаешь, что шпионов вешают.
— Уфф! С каких это пор Олд Шеттерхэнд стал таким жестоким?
— С тех пор, когда ты взывал к справедливости, а справедливость требует вашей крови. Ты же не примешь мое милосердие!
Вождь снова задумался. Ни хитростью, ни силой он не мог помочь себе и своим воинам. Внутри у него все кипело от злости, а жажда мести затмевала разум, но команч все же собрался с мыслями. Подняв голову по привычке высокомерно и величаво, он спросил:
— Что Олд Шеттерхэнд понимает под милосердием?
— Смягчение наказания или прощение.
— Значит, вы могли бы нас простить?
— Нет, это исключено.
— Но вы могли бы подарить нам жизнь?
— Ни Виннету, ни мне ваши смерти не нужны. Но склонить к этому остальных белых будет нелегко. Мы можем только надеяться, что нам это удастся, если ты готов сложить оружие.
— Что мы должны сделать?
— Сдаться, я уже сказал.
— Да ты с ума сошел!
— Сейчас я подам знак — загремят наши ружья, а ваши души отправятся в Страну Вечной Охоты. Ты этого хочешь?! Тогда пошли, вернемся вниз! Оттуда ты посмотришь на последствия своего упрямства. Идем!
Схватив индейца за руку, Олд Шеттерхэнд хотел повести его вниз, но Черный Мустанг вырвался, сделал шаг назад и пробормотал, отводя взгляд в сторону:
— Ты можешь нас спасти, если мы сдадимся?
— Если вам подарят жизнь, то да. Не думаю, что кто-нибудь захочет вас здесь оставить.
— Значит, мы уйдем вот так… И вы не будете опасаться нашей мести?
— Если мы сохраним ваши жизни, разве вы не останетесь нам благодарны? О какой мести ты говоришь?
— Помоги нам, и ты увидишь, что мы сделаем…
— Хорошо, — ответил белый охотник и указал рукой в ущелье. — Видишь вон там, справа, есть место, откуда можно забраться на скалы?
— Вижу.
— Тропа там настолько узка, что двоим рядом не пройти. Скажи своим воинам, чтобы они начали подниматься по ней строго по одному, но без оружия. Потом всех вас свяжут, пока мы не кончим совещаться. Дальше…
— «Свяжут»! — вождя снова одолела гордыня.
— Если это тебя не очень устраивает, то пусть они умрут.
— Уфф! Олд Шеттерхэнд — страшный человек! Он говорит тихо и мягко, но его воля тверда, как скала!
— Очень хорошо, что ты это понял. Осталось тебе от слов перейти к делу. Ты согласен на наши условия?
Вождь взглянул на охотника. Некоторое время он молчал, а потом, не скрывая ярости, крикнул:
— Да!
— Вот и хорошо. Но предупреди своих, что каждого, кто прихватит с собой хоть какое-нибудь оружие, ждет смерть!
Токви Каву трясло от злобы.
— А сын моей дочери?
— Уйдут все — уйдет и он.
— Тогда прикажи развязать меня, чтобы я мог спуститься в ущелье к моим воинам. Двух слов с горы здесь будет недостаточно. Чтобы мои воины сдались без боя и оружия, мне нужно им все хорошо разъяснить.
— Хорошо, — кивнул Олд Шеттерхэнд, с улыбкой поглядывая на вождя. — Даже если ты что-то задумал, вам все равно отсюда не выбраться. Мы позволим тебе спуститься вниз, но не забудь, когда окажешься там, что стволы девяноста ружей будут смотреть прямо на вас. Мы подождем пять минут, и если ты первый по моему сигналу не начнешь подниматься, каждый ствол заговорит по нескольку раз. Я так сказал, и так будет! А теперь иди.
Охотник сам развязал руки команчу. До сих пор Виннету не произнес ни слова, но теперь, когда Черный Мустанг сделал первый шаг, чтобы уйти, апач положил ему руку на плечо и, словно благословляя в дорогу, сказал:
— Слово Олд Шеттерхэнда нерушимо, его клятву сдержу и я. Он поверил тебе, но если ты не придешь по его зову, моя пуля найдет твое сердце! Я все сказал! Хуг!
Команч не ответил. Повернувшись, он зашагал прочь и начал спускаться вниз. Когда он был на месте и только начал вести переговоры, его воины сразу же издали дружный вой, словно разъяренные звери, запертые в клетке. Такова была реакция команчей на предложение сдаться. Олд Шеттерхэнд громким голосом отдал ряд распоряжений, и несколько человек перешли к нему, на другую сторону ущелья, чтобы встретить каждого поднимающегося наверх команча и тотчас связать его. Все направили ружья вниз, готовые открыть огонь по команде охотника. Те, кто нес службу у входа в ущелье, тоже были наготове, поскольку индейцы в любой миг могли преподнести сюрприз.