— О! — воскликнула я в восторге. — Дон, какая красота! Настоящая Испания.
— «Толедо».
— Верно! — Я щелкнула пальцами. — Я почти забыла его название.
— Это точная копия дома в Испании, где родилась моя мать, — бесцветным голосом пояснил Дон. — Конечно, намного больше. Моему отцу было очень сложно добиться настоящего сходства, но снаружи они идентичны.
Я почувствовала, что у меня к горлу подступил комок.
— Должно быть, ваш отец безумно любил вашу мать!
— Моя мать была очень несчастлива в Испании, — продолжал он, как будто не слышал моих слов. — Она жила только надеждой — когда-нибудь уехать оттуда и больше никогда не возвращаться. Ее родители относились к ней с изощренной жестокостью, пока она жила там. Она ненавидела все испанское, а больше всего то, что напоминало ей о тяжелой юности. Поэтому мой отец выстроил этот дом и заставил ее в нем жить.
— Но… — растерянно пробормотала я.
Дон повернулся и посмотрел на меня, странная улыбка скривила его губы.
— Таково было его представление о шутках.
Глава 3
Я всегда думала, что женщина в тридцать пять лет уже устарела, но, повстречавшись с Эдвиной, поняла, что ошибалась. Она была очень высокая, бросались в глаза яркие черные волосы и горящие глаза, одета она была в черное платье с белым воротником. Однако черный шелк облегал ее слишком плотно, да и платье было, пожалуй, коротковато, так многое в ее фигуре сразу бросалось в глаза. Я тесно прижалась к руке Дона, как любящая жена, немного напуганная огромным новым для нее домом и новыми людьми. Притвориться напуганной было совсем несложно, потому что я на самом деле боялась.
Войдя в дом, я сразу почувствовала, что ничего веселого в нем нет. Посредине закрытый дворик, как я догадалась на испанский манер, все комнаты огромные, с высоченными потолками. На окнах висели тяжелые драпировки. Дом выглядел так, как будто еще не закончился траур после похорон.
— Эдвина, — сказал Дон, — познакомьтесь с моей женой, Мэвис.
Та, казалось, просмотрела меня насквозь, словно угадав, что я без лифчика, но как ей это удалось углядеть в полумраке, уму непостижимо?
— Как поживаете, миссис Эбхарт? — произнесла она с присущим ее голосу презрением.
— Прекрасно, — ответила я еле слышно.
— Я отвела вам апартаменты ваших родителей, — обратилась она к Дону. — Подумала, что вам это понравится.
Дон внимательно посмотрел на нее и с кислой миной ответил:
— Очень тронут вашей заботой.
— Дорогу найдете сами. Багаж вам принесут.
— Вы наняли прислугу? — поинтересовался Дон.
Эдвина кивнула:
— Троих: кухарку, горничную и служителя. Все на уровне.
— Кто-нибудь уже приехал?
— Мистер Дарк прибыл вчера. Я ожидаю вашу сестру с мужем сегодня к вечеру, а вот когда приедет ваш брат, не представляю.
— Мой сводный брат, — уточнил Дон.
— Конечно. — Скрытая насмешка изогнула ее брови. — С моей стороны глупо забывать об этом.
Дон взглянул на меня.
— Я провожу тебя, Мэвис, а то как бы ты не заблудилась.
— Благодарю, — сказала я и вежливо улыбнулась Эдвине: — Мы еще увидимся.
— Я буду здесь. Всегда. Я — часть этого дома и его прошлого.
Говоря это, она смотрела на Дона. Он взял меня за руку и потащил из комнаты с такой скоростью, что мне приходилось бежать следом за ним.
— Спокойнее, — прошептала я ему. — Пусть мы официально женаты, но зачем делать вид, что у нас медовый месяц, верно? Так в спальню бегут только молодожены.
— Сожалею, — проворчал он и немного замедлил шаг, — но эта особа всегда выводит меня из себя. Она появилась в доме, когда старик развелся со второй женой, и ведет себя, как будто она его законная супруга. — Неожиданно Дон засмеялся. — Скорее всего, она и была ему женой, только на пальце у нее нет обручального кольца. Видимо, именно это и грызет ее последние пять лет.
Наконец мы вошли в отведанные для нас апартаменты, такие же огромные, как и все остальные. В гостиной свободно бы разместился теннисный корт. Две огромные спальни, при каждой отдельная ванная и туалетная комната.
— Ну, — он посмотрел на меня, — одна проблема разрешена. Клэр обрадуется, узнав об этом. Теперь она сможет спокойно спать по ночам.
Вскоре в комнату вошел слуга с унылой физиономией, сгибаясь под тяжестью моего большого чемодана. Он сбросил его посреди ковра в гостиной, наградил меня убийственным взглядом и вышел. Через десять минут он еще раз появился с остальным багажом и свалил его рядом с чемоданом.