——
И наутро нашли: Волотарь мертвый.
– Задушила мавка!
II. Шакал*
Бежал шакал мимо дерева, глядь – на дереве, на самом на шпыне, гнездо: в гнезде дрозд, а под дроздом семеро дроздят – головки высунули.
Окликнул шакал дрозда.
И говорит:
– Бросай-ка мне одного сюда! А не то залезу на дерево! тебя и всех твоих паршивцев съем!
Со страху у дрозда душа в пятки – птенца он шакалу бросил.
Подхватил шакал дрозденка и гоголем побежал домой.
А на другой день опять тащится. И опять ему бросай. И получил. Так и повадился.
И всякий день – шесть ден! – подходил шакал к гнезду. И не семеро дроздят – к седьмому дню один остался.
Сидит дрозд над дрозденком хмурый, наперился – и жалко и страшно, расставаться не хочется!
А проходила теми местами лисица и видит, дрозд – чудное дело! – приостановилась.
– Чегой-то ты, акуаба? никак плачешь!
– Э-э, акуаба, как мне не плакать! Всякий день шакал ходит, шакал стращает: «не дашь, гычит, птенца, залезу на дерево и всех съем!». Было у меня семеро деток, шестерых я ему бросил и вот дожидаюсь: пожалует, изволь ему седьмого – е-един-ственный!
– Шакал? залезет на дерево?! Еще скажи: яйцо снесет! Да понимаешь ты, шакал горазд по деревам лазать, что и мы, лисицы, – нам это против природы! – никак не схитриться.
А вот явится сюда, ты ему прямо так и скажи: «сам полезай!» – и больше никаких. Увидишь, какой шакал лазун. Смешно бояться.
И лиса побежала.
А шакал тут как тут: чего-то нажрался, ладит шельма дрозденком полакомиться.
– Ну, ты-ы, – кричит дрозду, – бросай, нечего там! А то залезу на дерево и тебя заодно.
– Сам полезай! – открикнул дрозд.
– И что ж такого? и залезу!
Шакал обежал дерево – высоко гнездо! – поднялся на задние лапы. Уперся, да как отбрыкнет!
И не тут-то: только о сук хвостом шарагнул.
А дрозд ни жив ни мертв: что еще будет?
Шакал не растерялся, постойте: из веток, видал он, лестницы делают, а по лесенке куда хочешь, хоть на небо.
И сейчас же ветки ломать.
Сгреб и за работу: лестница в самый раз! – и полез.
Ветка хряснула – шакал кувырок, да мордой о пень.
А дрозд облинял весь от страху и в слезы.
Летел над гнездом орел – что за причина: дрозд – плачет?
– Ты чего плачешь?
– Шакал! шакал стребовал! шакал шестерых сожрал. Хочет седьмого – е-един-ствен-ный!
– Не плачь, я тебя в обиду не дам.
Орел принизился – всклекнул – и к шакалу.
А шакал бросил лестницу, поджал хвост покрепче, прыгает вокруг дерева, цапается – приноровиться не может.
– Чего это ты, ушен, стараешься?
– Как чего? – отсказал шакал орлу, – за пайком! Мне
тут паек полагается: всякий день по дрозду. Шесть дней получал. Нынче дрозд выдавать не желает.
– А хочешь, я покажу тебе такую землю – сказал орел, – такую дроздовскую страну: дроздов там, как мух, и тебе и всему твоему кодлу не в проезд будет.
– Дроздовую страну? – шакал языком прищелкнул, – дрозд – это наше любимое лакомство! Покажи.
– А садись на меня.
– А ты меня потом спустишь?
– Спущу, садись.
Залез шакал на орла – полетели.
Полетел шакал на орле – о дрозде забыл – там их как мух, дроздовая страна!
Орел поднялся высоко.
– Ушен, посмотри-ка на землю, какая тебе земля видится?
Шакал заглянул вниз.
– Красная.
– Это бараны, – сказал орел, – твоя жертва: ты их погубил однажды.
И поднялся выше.
– Ушен, посмотри-ка на землю, какая тебе земля видится?
Шакал боязливо заглянул вниз.
– Белая.
– Это ягнята, – сказал орел, – твоя жертва: ты их погубил однажды.
Да еще выше.
– Ушен, посмотри-ка на землю, какая тебе земля видится?
А у шакала от страха в глазах черно. С тревогой заглянул шакал на землю.
– Черно! Совсем черная.
– Это козы, – сказал орел, – твоя жертва: ты их погубил однажды.
И поднялся – за облака.
– Ушен, посмотри-ка на землю, какая тебе земля видится?
Но шакал уж не смел раскрыть глаз.
– Ничего не вижу.
– Так тому и быть.
Орел рванулся – шакал соскользнул с его плеч, не удержался.
И полетел шакал вниз на землю.
Шакал чуть не помер от страху. В смертном страхе вспомнил шакал: