– Что это с вами, лев?
– А вот посмотрите! какую со мной штуку удрал шакал.
Рябки робко подошли немного поближе.
Что ж это такое?
– Мошенник! сапоги к ногам пришил! Помогите!
Рябки переглянулись.
– А дайте нам клятву, – разом проговорили, – ни сегодня, ни потом, никогда вы нас не обидите и не захотите съесть! Мы вам поможем.
– Я никогда не обижу ни одну рябку, – поклялся лев, – я никогда не съем ни одну рябку.
– Сию минуту! – сказали разом.
Да к ручью.
Они набрали воды себе в клюв и на крылья.
По капельке льют воду на израненные ноги.
И тихонечко клювами, когда размягчилась кожа и рана, вынули дратву у льва.
– Куда в холодок бы вам лечь! – разом сказали.
Лев поднялся.
Лев взревел от боли.
Да пастью как хап! – прямо на рябок.
С шумом шарахнулись рябки – и улетели.
А лев – так весь и вздрогнул: испугался!
Хорош! вот – клятва! А за то так тебе и всегда: забоишься!
Шакал тут же в холодке дожирал самый жирный коровий кусок.
А знаете, ведь и вправду, лев всегда полошится, когда мимо пролетает рябка.
Подружилась рябка с шакалом: куда шакал, туда и рябка.
И шакал ни шагу без рябки.
Так и ходили вместе: глаза, как небо голубые – рябка на красных ножках и пес – сопатый! – шакал.
– Теткура, давай на спор: кто кого рассмешит?
– Давай, ушен: я рассмешу тебя.
– Попробуй.
– Идем.
И они пошли: рябка и шакал.
Привела рябка шакала на поле.
Там было двое: один работал, другой так – лодаря гонял.
– Видишь, ушен?
– Вижу.
– Так постой тут.
И рябка полетела.
А шакал остался: ну?
Рябка скружила да лодарю прямо на голову и села.
И сидит, как на кочке.
Заметил другой, оторвался от работы.
– Тише! я на твоей голове поймаю рябку! – да за заступ.
Тот замер.
– Так! – да заступом как махнет.
Рябка порхнула – и угодил не в рябку, а прямо по башке.
С пробитой головой тот так и присел, не пискнул.
Шакал живот надорвал от смеха.
– Ну и ловкач! молодчага!
Вернулась рябка.
– Что? рассмешила?
– В жизнь так не смеялся.
– Теперь твой черед: рассмеши меня!
С поля вышли они в лес: шакал и рябка.
Идут лесом – стоит капкан: в капкане под камнем кусок мяса.
Шакал протянул лапу к мясу.
– Что это? мясо?
– Предательский кусок.
– Но он съедобный?
– Еще какой! Ты хочешь съесть?
– А как же, хочу.
Шакал протянул лапу к мясу – капкан захлопнулся – шакал попался.
Со смехом взлетела рябка на дерево.
– Придет охотник, вот удивится: каковский заяц! Пересчитает тебе ребра. Не отбрыкивайся, прими удар и представься мертвым.
И рябка улетела.
– Сами отлично понимаем! – уж досадовал шакал.
А охотник и идет.
И прямо к капкану.
– А! это ты, красавец! было б мне лучше – заяц! На, получай свое – награду.
Да палкой шакала раз да другой.
Шакал ткнулся и задрыгал ногами.
– Подох окаянный!
Охотник отшвырнул шакала, зарядил капкан и пошел себе из лесу.
А шакал вскочил и давай Бог ноги.
Едва рябка остановила: как очумел.
Шакал очнулся:
– Что? смешно?
– В жизнь так не смеялась.
– Ну давай чего-нибудь еще придумаем, ушен!
– Что ж, теткура, придумывай.
– Или ты меня наперед изволь накормить до отвалу или я тебя, а ты потом.
– Я потом.
– Ну, ладно.
Вышли они в поле.
И идет по дороге хозяйка, несет полную миску.
А в миске вкусное-превкусное мясо – тушеное с репкой, морковкой, луком: дочка родила – дочери дар родильный – кускус.
– Присядь-ка в канаву! – шепнула рябка.
Шакал в канаву, рябка на дорогу.
И не летит, а ковыляет – крылом по земле так и волочит, будто крыло перебито.
Хозяйку-то и приманула: хозяйка – миску на дорогу, сама за рябкой – ловить. А рябка в траву –
Шакал выждал, вышел и прямо на миску – все и упер.
– Ой, и до чего это вкусно кускус!
Облизал миску и опять в канаву.
А рябка над хозяйкой: вот-вот поддастся! вот-вот поймает! – ан, упорхнула.
Дальше и дальше –
Вдруг рябка расправила крылья и улетела.
Вернулась хозяйка на дорогу к миске, взяла миску.
– Я все слопал! – крикнул ей шакал из канавы.
И пошла хозяйка ни с чем.
Вернулась рябка к шакалу.
А шакал катается, гогочет:
– В жизнь так не обжирался, ну и кускус!
– Теперь твой черед, ушен. Я больше всего люблю горох.
– Очень кстати. Этого добра сколько хочешь – гороховый сев!
Шакал размялся – полным-полно брюхо! – и пошли неспеша.