И беседуя, полюбил его.
Оказалось, что этот отшельник простой добрый человек, много передумавший в одиночестве: очутившись после одиночества своего на людях, большую радость духа почувствовал он в себе – и вот эта-то обрадованность его и ободряла приходящих к нему страждущих.
И разумея все бывшее, старец позвал ученика своего. И до земли поклонился старец ученику своему и сказал:
– Ты мне отныне будь учитель, я – тебе ученик!
Учитель*
Был старец, общему житию отец, и немало иноков проходило путь свой в послушании под его началом.
А был этот старец всякою добродетелью украшен, большой подвижник: подвизался воздержанием, трудился смирением и особенно был милостив и милосерден.
«Господи, – молился старец, – я грешник, но надеюсь на Твои щедроты и уповаю спастись милосердием Твоим, молю Тебя: не разлучи меня от моей дружины ни в этот век, ни в будущий, сподоби со мной вечных Твоих благ!»
И часто так молился старец о своих учениках, прося и себе и им равную долю.
В соседнем монастыре был праздник. И зван был на этот праздник старец с учениками.
Старец сперва отказался, но потом раздумался и пошел.
Впереди иноки –
За иконами старец.
И на большой конец иноки обогнали старца.
———
Идут они, спешат: не опоздать бы!
А на пути им – нищий лежит: расслабленный в язвах.
Приостановились, стали расспрашивать.
– Волки покусали меня, – с плачем сказал несчастный, – сто шестьдесят два укуса по всему телу вдоль и поперек. Кто же возьмет меня в больницу!
– Что нам с тобой делать, – отвечали иноки, – пеши мы: ни осла, ни коня!
И пошли дальше – спешили: к празднику хотели поспеть!
———
Скрылись иноки, показался с палочкой старец: не угнаться ему, да и нездоровилось.
И видит: больной при дороге! – очень удивился:
– Как! разве не проходили тут монахи? – Или они не заметили тебя?
– Стояли – видели – и ушли. «Ничего, – говорят, – поделать не можем, пеши мы: ни осла, ни козла!»
——— ты понемножечку можешь со мной идти? – спросил старец.
– Нет, не могу.
– Ну, я возьму тебя и уж как-нибудь донесу.
– Куда тебе, это не ближний конец!
– Я тебя не оставлю.
И старец поднял покусанного волками себе на-закорки и, согнувшись червем, понес.
———
И сначала показалась старцу тяжесть непомерной – тяжеле человеческой, но с каждым шагом вес убывал, и становилось легче.
А дойдя до монастырских ворот, старец вдруг почувствовал совсем легко схватился: а нищего-то и нет – пропал!
И услышал голос, как бы выговаривающий в сердце тайно:
«Вот ты все молишься об учениках, да сподобятся с тобой вечной жизни, а сам видишь: одно дело твое, другое дело их – понуждай их прийти в твое дело! Каждому надлежит воздавать по делам его».
Судия*
Спасалось в монастыре два угодных старца: Даниил и Палладий. Учили они слову Божию – «в повелении его ходя день и ночь».
И случилось однажды, шли старцы на духовную работу и видят: мальчишка – голый:
вышел он из бани, помахивает стебельком.
Старцы пустились догонять его – запыхались, а нагнали.
– Чадо, не подобает тебе, будучи столь юным и здоровым, мыться в бане и угождать телу.
Кротко ответил юноша старцам:
– Если бы только телу угождал, Христу не был бы раб.
Тогда Палладий поклонился ему:
– Прости меня, чадо, грешен: по-человечеству согрешил.
Старцы пошли своим путем, юноша – своим.
———
И всю-то дорогу – Палладий ничего – но Даниил как сам не свой: и кряхтел-то и охал –
то молитву творит, то отплевывается.
– Ты болен, отец?
– Горе нам! – с горечью сказал Даниил, – поругано из-за этого бесстыжего инока монашеское имя и велик будет срам и укор от людей!
———?
– Видел я мурина, сидящего на его плече и любызающего его; и другого мурина, шедшего перед ним и поучавшего его всякому безобразию; и по стопам его многое множество шло паршивых бесов. Не будь блудолюбив он и плотолюбив, не ходил бы нагишом в баню, на других бесстыдно не взирал бы. Много душ осквернит он, помяни мое слово! А бесам великое веселье! бысстыдный этот мальчишка! Не подобает инокам и за самой нужной потребой обнажать свое тело!
И долго не мог успокоиться: и бубнил и гугнил – и духовное дело его не делалось.
Вскоре после этого юный инок сотворил блуд с наложницей комиссара, был схвачен его курьерами и безжалостно наказан.
И много стражда, через три дня помер.
И в тот час, как юноша помер, явился старцу Даниилу ангел и сказал: