«пыль пройдет ужасная и везде навоз,
«пахнет потом теплым, Звезда надзвездная
«будто сам потом заразился потом,
«и пастух идет…
(«Воля России»).
Последним Новостям и Возрождению
Гора с горой не сходятся… трогательное единение на «парах»: «история одной пары кальсон» («Последние Новости») и «через пару дней» (Сергей Савинов из «Возрождения»). И почему не сказать и что тут смешного – советское «десяток пар золотых часов?».
«—— сквозь дурманящий головы хмель красноречия прощупывается, однако, холодный и продуманный план». Не иначе, как доктор писал! (№ 1489).
Владиславу Ходасевичу
«Провожая» – «провождая» не нуждается в сопроводительном примечании: Казины в России говорят на русском природном языке. («Дни»).
Н. И. Мишееву
«Кусково», как и «Останкино» ни «некто» и можете безбоязненно склонять во всю: с Кусковым, в Кускове, о Кускове – из Останкина, в Останкине, с Останкиным. («Перезвоны»).
К. И. Чуковскому
«А другой младенец в Крыму, в Коктебеле выдумал слово п у л я т ь… и только потом оказалось, что это слово тоже существует в Сибири». Корней Иванович, зачем Сибирь! неужто проходя по Невскому во «Всемирную Литературу» ни разу не слыхали: что-что, а на счет «пулять», за этим дело не станет, спросите Евг. Замятина. («Красная Газета»).
Д. С. Мережковскому
«Продираться сквозь мертвые дебри учености к живым родникам знания мне помогают немногие спутники. Из старых – такие ученые как Шамполион, Лепсиус, Бругш и мудрецы и поэты – Гёте, Шеллинг, Карлейль, Мицкевич, Гоголь; из новых – Ницше, Ибсен, Вейнингер, Вл. Соловьев, Розанов и, величайший из всех, Достоевский. Не услышали их и меня не услышат. Великая скорбь и радость – быть не услышанным с ними». Благодарите Бога, что спутники-то вас не слышат: народ, хоть и не обидчивый, но совсем не компанейский! («За Свободу»).
Вел. кн. Николаю Николаевичу
«Беззаконие, безверие и разврат продолжают править нашим отечеством… обескровленный и изнемогающий народ русский борется». И еще: «нестерпимы угнетение народа р у с с к о г о… преследование веры и церкви православной». Определение поставленное после определяемого, приобретает свойство парафина («Parlax»), на этой слабительной стороне держится весь т. н. «русский стиль»: не «русский народ», как это было б по-русски, а «народ русский», да Бог с ним! высокопоставленным адресам время прошло. («Новогоднее поздравление» и «Зарубежное приветствие»).
Воровской самоучитель*
1.
Самое верное и выгодное в житейских делах: «отрицательная реклама». Трубить, скажем, о вреде табаку и в то же время заведи табачную фабрику и продавай папиросы в каких-нибудь особых «символических» коробках, вкладывая листок вредной рекламы – «табак – яд, но наш – де табак»… одним словом, кроме пользы, ничего. Тоже и в питейном и в проч, делах, также и в литературных: ведь лучший способ обратить внимание публики на произведение – ругать и выругивать автора систематически, надо и не надо, при всяком удобном и неудобном случае.
2.
Верный способ извести ближнего: выражай ему сочувствие. А делай это так: вызови по телефону и ахай и ахай: «Какое это безобразие, вас все время по телефону беспокоят и по пустякам тревожат!»
3.
А если хочешь извести окончательно: звони, спрашивай адрес общего знакомого, – «не знаете ли адрес Андрея Белого?» Это действует ошеломляюще, если еще позвонить после некоторой паузы: «извините, опять забыл, адрес Андрея Белого?»
4.
Хорошо еще на костюмированном вечере или «в пользу» на благотворительном выбрать самого шикарного «молодого человека» (возраст не важно!), только б с претензией, и отрядя стаю, один за другим пускай подходят, справляясь: «извините, пожалуйста, не знаете ли где уборная»?
5.
Если стянешь, например, картину и ждешь к себе ее хозяина, советую, убери со стены на время, а то он может заметить, спросить: откуда? – сразу и не найдешься. На случай: единственный выход – вали на Пильняка, что подарил-де Пильняк! Пильняк же в Москве, ищи-свищи!