Карл XII являл собой в этом отношении полную противоположность Петру. Карл был блестящим тактиком, вождем, увлекающим за собой подчиненных, но это не стратег и не политик. Шведский король вел войну лишь из любим к войне, и эта «физическая» любовь к войне, в связи с полным отсутствием государственного ума, привела в конце концов его армию к гибели, а его страну к упадку.
В 1706 году Карл имел полную возможность кончить войну почетным для Швеции миром, но не захотел ею воспользо-плться, а восемь лет спустя, уже после Полтавы, когда положение Швеции сделалось отчаянным, своим необузданным
упрямством восстановил против себя нового врага — Пруссию.
Анализируя политику шведского короля, А.Керсновский находит у него отсутствие стратегического глазомера.
Четыре года подряд шведский король блуждал в Польше, гоняя Августа II с места на место (и давая ценный отдых русской армии, учившейся тем временем воевать за счет злополучного Шлиппенбаха), вместо того чтобы ударом по Саксонии сразу обезоружить своего противника.
Организаторских способностей у молодого короля не наблюдалось, понятие организованной базы отсутствовало. Он не умел сохранить за собой завоеванную территорию, и потому все его победы оказывались бесплодными.
Едва лишь он покидает какую-нибудь местность в Польше — ее тотчас же занимает противник, вернее она снова погружается в анархию, стихия которой начинается сейчас же за пределами шведского лагеря.
Получив от своего отца небольшое, но замечательно организованное и обученное войско ветеранов, Карл XII блестяще употребляет его, но совершенно не щадит.
Зимой 1707 — 1708 гг. с плохо одетой и плохо снабженной армией Карл бросается в глухие литовские леса и затевает совершенно бессмысленную партизанскую войну с населением, исключительно для удовлетворения своей жажды к приключениям и совершенно не жалея войско.
В начале войны Карлу было 19 лет, это был пылкий юноша, упрямый и несдержанный, обладающий незаурядными способностями и не принимающий ни от кого советов. Примером для подражания юного шведского короля был Александр Македонский.
Однако Вольтер заметил, что Карл «не был Александром, но достоен был быть первым солдатом Александра».
Если Карл ведет войну «ради войны», то у Петра ведение войны всецело подчинено его политике. Он ничего не предпринимает даром, руководствуясь всегда одними лишь интересами «государства, Петру вверенного».
Карл XII получил свою армию от отца готовой, Петр I создал свою собственными руками. Умея требовать от войск, когда придется, сверхчеловеческих усилий (до переноса кораблей на руках за сотни верст), Петр никогда не расходует их сил попусту. Стремления полководца, по собственным его словам, должны быть направлены к одержанию победы «малой кровью».
Как талантливый тактик Петр далеко опережает свою эпоху. Он заводит конную артиллерию за 100 лет до Наполеона и зЛ полстолетия до Фридриха. Во всех его инструкциях войскам красной нитью проводится идея взаимной выручки и поддержки частей — «секундирование единого другим» — и согласованность действий различных родов оружия.
В первый период войны Петр действовал в высшей степени осмотрительно. Качество шведской армии было еще слишком высоко, и Петр понимал тлавную причину тактического превосходства шведов над русскими — их «сомкнутость». Петр не без успеха противопоставляет шведам свою полевую фортификацию, которая обеспечила ему успех Полтавского сражения.
Антон Керсновский обращает также внимание на устройство петровской конницы. При Петре вся она исключительно была драгунского типа и великолепно обучена как конному, так и пешему строю. Драгуны были излюбленным родом войск Петра. В общем, в тактике Петра преобладал элемент активной обороны, что отвечало обстоятельствам той эпохи. Чисто наступательное начало в русскую тактику было введено лишь в Семилетнюю войну Румянцевым.
РОССИЯ ВО ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII ВЕКА
БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ.
ВЕРХОВНЫЙ ТАЙНЫЙ СОВЕТ
Как мы уже говорили выше, Петр I не успел перед смертью назначить себе преемника. Этим вопросом должны были заняться «Сенат, Синод и генералитет», то есть чиновничество и офицерство, круг ближайших сотрудников Петра. В него входили люди из старой московской знати, такие, как князья Голицыны и Долгорукие.
Были также представители среднего слоя дворянства: Апраксины, Головкин, Толстой. Были люди «без рода и племени», такие как, например, любимец Петра князь Меншиков.
Старая знать хотела воцарения маленького Петра, сына несчастного царевича Алексея. Группировка Меншикова и Толстого не хотела отдавать власть в руки высшей аристократии и желала провозгласить императрицей вдову Петра Екатерину.