Имея в распоряжении собственный флот, царь смог блокировать Азов с моря. Успешными действиями бомбардиров была разрушена часть крепости, и турки без боя сдали крепость 18 июля 1696 года.
Теперь Россия получила доступ к Азовскому морю, однако выход на Черноморье был закрыт Керченским проливом, где продолжали хозяйничать турки.
СТРЕЛЕЦКИЙ «РОЗЫСК» 1698 ГОДА
Как отметил С.Г. Пушкарев в своем «Обзоре руской истории», путешествие московского государя за границу в допетровские времена было делом небывалым.
И все-таки весной 1697 года молодой царь выехал из Москвы с «великим посольством», чтобы провести переговоры с европейскими дворами о заключении союза христианских государств против турок.
Официально посольство возглавляли Ф. Лефорт, Ф. Головин и П. Возницын. Петр же участвовал в этом предпри-iitiiii инкогнито, иод именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова.
11арь предпринял это путешествие несмотря на тревожную обстановку в Москве. Незадолго до отбытия «великого посольства» был раскрыт еще один стрелецкий заговор, возглавляемый Циклером, Соковниным и Пушкиным. Заговорщики были жестоко наказаны.
Шведские власти в Ригс довольно сухо приняли «великое посольство». Петру не было дозволено осматривать тамошние военные укрепления, что, разумеется, вызвало гнев и недовольство молодого царя.
Встреча в Кенигсберге с курфюрстом Бранденбургским Фридрихом III была куда более удачной. Здесь Петр смог восполнить свои пробелы в артиллерийском искусстве.
Спустя немного времени царь был уже в Голландии.
Он специально опередил посольство, чтобы иметь возможность выполнить одну из основных задач, которую ставил перед собой, покидая Москву в составе посольства, — основательно поучиться корабельному мастерству.
Сначала он работал корабельным плотником на верфи в Саардаме, затем более 4 месяцев работал на верфях Ост-Индской компании в Амстердаме.
В январе 1698 года Петр переехал в Британию, желая основательно подучиться теории кораблевождения. Некоторое время он жил в Лондоне, а затем работал несколько месяцев на королевской верфи в Депфорде.
Во время этого путешествия Петру удалось нанять на службу в Россию немало мастеров из западных стран.
Он учился морскому делу, попутно наблюдая и осмысливая все, что видел: верфи, корабли, фабрики и мастерские, типографии, лаборатории, военные сооружения... Разумеется, не забывал царь и о переговорах с государственными людьми.
В Вене, куда Петр прибыл в июне 1698 года, он получил из Москвы известие о новом стрелецом бунте.
В конце августа разгневанный царь был у себя на родине. Как свидетельствует С.Г. Пушкарев, дело было в том, что несколько стрелецких полков на Азове отказались от повиновения, протестуя против тяжестей тамошней службы и долгой изолированности от родных и близких.
Некоторые другие авторы считают, что неприятности были куда большими: стрелецкое войско, дислоцировавшееся в районе Великих Лук, двинулось на Москву и было разбито правительственными войсками неподалеку от столицы.
Несмотря на то, что бунт был подавлен еще до приезда Петра, царь расформировал все московские стрелецкие полки и повел жестокий стрелецкий «розыск», в результате которого более тысячи стрельцов после долгих и мучительных пыток были казнены. Расследование, проведенное при участии Петра, показало, что во главе этого заговора стоит царевна Софья, содержащаяся в монастыре. Царевна была насильно пострижена в монахини. Стрелецое войско фактически прекратило свое существование.
РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА: ДОПЕТРОВСКИЙ ПЕРИОД И РЕФОРМЫ ПЕТРА
ТОРГОВЛЯ
Трудно не согласиться с известным историком Иммануэлем Валлерстайном, утверждавшим, что Московское государство (по крайней мере до 1689 года) вне всяких сомнений следует помещать за рамки «европейской Европы». Фернан Бродель, автор блестящей монографии «Время мира» (Librairie Armand Colin, Paris, 1979; русское издание М., Прогресс, 1992), вполне соглашаясь с Валлерстайном, утверждает тем не менее, что Москва никогда не была абсолютно закрыта для европейской экономики, даже до завоевания Нарвы или до первых поселений англичан в Архангельске (1553—1555 гг.)
Европа сильно воздействовала на Восток превосходством своей денежной сиситемы, привлекательностью и соблазнами техники и товаров, всей своей мощью.
Но если Турецкая империя, к примеру, старательно удерживалась в стороне от этого влияния, то Москва мало-помалу подтягивалась навстречу Западу.