Густав Эмар
― ФОРТ ДЮКЭН ―
Глава I
ГРАФ ДЕ ЖЮМОНВИЛЛЬ
Многие ли знают и вспоминают о том, что в царствования Людовика XIV и Людовика XV большая часть Северной Америки принадлежала Франции? В состав этих владении входила обширная территория — Новая Франция или Канада, как ее называют теперь.
Эта богатая страна из наших рук перешла во владение англичан. Англия, впрочем, владеет теперь очень небольшой частью Канады, которая, однако, составляет одну из самых богатейших колоний этого государства.
На вопрос о том, какие причины вынудили нас сделать подобную уступку, трудно было бы дать более или менее определенный ответ.
Кровь лилась рекой. Самые лучшие и знаменитые люди посвящали себя делу колонизации Новой Франции. Забывая о себе и не щадя своей жизни, они думали только о славе Франции. Но, судьбе было угодно иначе, и Франция лишилась Канады, а с ней вместе погибли и плоды геройских усилий и тяжелых трудов.
Это была большая потеря для Франции.
У нас даже и до сих пор почему-то все убеждены, что Канада представляет из себя небольшую, сравнительно, пустынную территорию, отличающуюся таким суровым климатом, что европейцы не могут переносить его. Затем, прибавляют еще, что эта пустыня покрыта вечным снегом, и в ней живут только дикие звери да бродят свирепые племена индейцев.
Заблуждение, за которое нам пришлось поплатиться очень дорого.
Вот, в двух словах, истинное положение дела.
Новая Франция в то время, когда мы владели ею, образовывала треугольник, основание которого находилось на севере Гудзонова залива, а вершина в Мексиканском заливе, немного южнее Нового Орлеана. Каждая сторона треугольника имела не менее 3. 800 километров, а площадь его равнялась почти 1. 200. 000 квадратных километров, то есть была в одиннадцать раз больше площади, занимаемой нынешней Францией.
В одной только Канаде считается двадцать пять тысяч жителей. Но она могла бы свободно прокормить и в шестеро больше этого числа. Короче, это — самая торговая и промышленная страна Северной Америки.
Таковы были эти несколько тысяч гектаров, покрытые снегом, которые, по словам фернэйского философа, не стоили ни крови ни денег, истраченных на это дело Францией.
В то время, к которому относится начало этого рассказа, в Америке снова разгорелась война между Англией и Францией. Столкновение вызвано было отнюдь не представителями французского правительства в колонии. Затем, надо заметить еще, что англичане вели эту войну с невероятной жестокостью и на каждом шагу нарушали все установленные правила и обычаи. В большинстве случаев они начинали военные действия без объявления войны и даже не давали себе труда придумать хоть какой-нибудь предлог для этого.
Такой образ действий ложится темным пятном на правительство этой страны, и упрек в этом всегда можно бросить в лицо англичанам, несмотря на то, что во время войны войска их проявляли немало военной доблести.
27-го мая 1754 г., около шести часов вечера, отряд в тридцать четыре человека, под командой офицера, вышел на большую поляну.
Поляна эта находилась среди громадных лесов, покрывавших в то время берега Огио, которую французы называли «Красивой рекой», и тянувшихся до границ Виргинии — владений Англии.
Вышедший на поляну отряд совершил утомительный и длинный переход, пробираясь малоизвестными и почти непроходимыми лесными тропинками. Несмотря на то, что большинство людей в отряде были индейские воины, с раннего детства привыкшие к всевозможным лишениям, сопряженным с их бродячей жизнью, а остальные, так называемые канадские охотники, заслуженно славившиеся своей неутомимостью и выносливостью, и те и другие, по-видимому, положительно изнемогали и просто падали от усталости. Они еле тащились, пробираясь сквозь густую лесную чащу, и когда один за другим выходили на поляну, невольный крик радости вырвался из всех уст.
Офицер, — молодой человек лет двадцати пяти, с тонкими и выразительными чертами лица, — носил мундир капитана королевского флота.
Он вышел на поляну первым и, находя, что людям необходимо дать отдохнуть несколько часов, отдал приказание разбить здесь бивуак на ночь.
Канадцы и краснокожие, очевидно, только и ждали этого приказания. Все дружно принялись за дело, и через минуту бивуак был уже готов. В нескольких местах зажгли сторожевые огни. Затем все принялись рыться в своих сумках и занялись приготовлением ужина.
Капитан сидел перед одним из костров на стволе поваленного дерева. Облокотившись локтями на колени и сжимая руками голову, он рассеянно следил за искрами, вылетавшими из костра, весь предавшись своим думам, которые вскоре всецело завладели им.
Мы намерены воспользоваться этими минутами затишья, чтобы объяснить появление вооруженного отряда на лесной поляне, удаленной более чем на тридцать миль от всякого жилья.
За несколько недель перед этим Дэнвиди, губернатор Виргинии, назначенный британским правительством, выслал большой военный отряд с поручением занять земли по Огио, которые принадлежали Франции.
По английскому обыкновению, экспедиция эта снаряжалась в то время, когда никто и не думал о войне; словом, англичане и на этот раз нарушали традиционные правила ведения войны в цивилизованных странах.
Экспедиционным отрядом командовал майор Вашингтон. Это был тот самый Вашингтон, который впоследствии сделался великим человеком и освободил отечество от ига англичан. Высланный им авангардный отряд, под командой прапорщика Уарда, смело вступил во владения Франции и даже построил на берегу Огио форт, который, само собой разумеется, недолго оставался во власти англичан и был отнят у них французами, а гарнизон форта очутился в плену.
Несмотря на это, комендант форта Дюкэн (в настоящее время город Питсбург, один из богатейших городов в Соединенных Штатах), генерал де Контркер, желая, насколько возможно, избежать кровопролитной войны, решил не отвечать выстрелом на выстрел, атакой на атаку. Вследствие этого, он поручил одному из своих адъютантов, капитану морского полка, отправиться к английскому начальнику с требованием немедленно удалиться с французской территории, куда он проник, не имея на это никакого права.
Адъютант этот был граф де Жюмонвиль.
Граф де Жюмонвиль, повинуясь приказанию начальника, быстро приготовился к отъезду. Но так как ему предстояло пробираться по таким местностям, где бродят враждебные племена индейцев, генерал де Контркер потребовал от него, чтобы он взял с собой конвой, в состав которого входило тридцать четыре человека, выбранных из самых надежных и опытных людей.
Вот этот-то отряд и расположился теперь бивуаком на лесной поляне после пятисуточного усиленного перехода.
Граф де Жюмонвиль так спешил исполнить возложенное на него поручение, что в течение пяти суток ни разу не давал своим людям отдыха ни днем ни ночью. Зато теперь он мог надеяться, что благодаря такой сверхъестественной быстроте, он на другой день около полудня подойдет к первым английским аванпостам.
Молодой человек уже несколько минут сидел погруженный в свои размышления, когда к нему подошел один из канадцев. Молодой офицер так задумался, что не слышал шума шагов.
Канадец терпеливо стоял и ждал. Наконец, видя, что офицер не обращает на него внимания, он решился заговорить первый.
— Капитан, — сказал он, почтительно кланяясь.
Граф де Жюмонвиль быстро поднял голову, и на лице его при этом ясно читалось, что ему неприятно это нарушение канадцем установленных правил военного этикета.
Но канадец спокойно стоял, облокотившись на ружье, и с невозмутимым видом ждал, пока начальник предложит ему вопрос.
Капитан при виде канадца, которого мог считать если не другом, то, во всяком случае, преданным ему человеком, улыбнулся и сказал:
— Это ты, Бержэ, что тебе нужно?
— Мне нужно поговорить с вами, — отвечал лаконически тот, кого граф де Жюмонвиль назвал Бержэ.
— Садись, я слушаю тебя.
Канадец повиновался и сел у ног своего начальника. Это был человек высокого роста, широкоплечий, крепко сложенный. Толстые, как канаты, и твердые, как сталь, мускулы служили верным признаком того, что этот человек обладает геркулесовской силой. Небольшая, сравнительно с его ростом, голова, с квадратным лбом и выразительным лицом, твердо сидела на его толстой шее. Черные открытые глаза с густыми ресницами прямо и смело смотрели в лицо собеседника. Целый лес темных кудрявых волос, перевязанных сзади кожей змеи, в беспорядке рассыпался по плечам. Сильно загорелая пергаментная кожа, испещренная преждевременными морщинами, казалась совершенно черной. Длинная, рыжеватая, густая борода закрывала нижнюю часть лица и спускалась на грудь, придавая ему несколько дикий вид. Несмотря на такую суровую наружность, невольно чувствовалось, что злу нет места в сердце этого человека. Все в нем говорило, что это человек честный и прямодушный.