— Вот это да! — Инглиш провел рукой по волосам.
— Только не говори мне, что ее ты тоже знаешь.
— Не уверен. Может быть. Я буду держать тебя в курсе. Приходи после разговора с Митчел. Кстати, подожди, я выпишу тебе чек для Хенесси. Получи сам и отдай ему деньги, но не говори, откуда они.
— Понятно.
Леон сунул чек в карман.
— Я хочу вернуться в контору, чтобы выяснить, куда вдут провода от микрофона. Если узнаю что-нибудь интересное, сообщу.
— Позвони мне домой после полуночи, — ответил Инглиш, посмотрев на чаем, — или лучше завтра утром.
— Хорошо, до свидания.
После ухода Леона Инглиш погасил везде свет, надел пальто и спустился к Чику, который ждал в машине.
— К мисс Клер, — коротко проговорил он.
— Хотите свежие новости, шеф? — спросил Чик, протягивая вечерние газеты.
— Спасибо, — сказал Инглиш и зажег свет.
Он бегло полистал первую попавшуюся газету, пока Чик выруливал на Ривер-сайд-стрит. Маленькая заметка привлекла его внимание. Он прочитал ее, нахмурил брови, снова прочитал и потребовал:
— Отвези меня к телефону, быстро.
— Как раз напротив, — сказал Чик, останавливая машину.
Инглиш вскочил в телефонную будку и вызвал агентство «Молния».
Леон снял трубку.
— Я только что вошел, — ответил он удивленно.
— Старика, о котором ты мне говорил, звали Джо Хенесси?
— Да.
— Он мертв. Это написано в газете. Он был раздавлен в переулке, проезд по которому запрещен.
— Боже мой!
— Послушай, Эд, все это начинает приобретать странный оттенок. Может быть, это и совпадение, но очень подозрительное. Мне кажется, что кто-то видел вас вместе и боится, как бы Хенесси не разговорился. Немедленно отправляйся к Митчел. Может быть, убийца слышал, что Хенесси вспоминал о ней. Привези ее ко мне. И чтобы она не трогалась с места, пока я не приду. Меня не будет час или два.
— Ладно, бегу. Где я могу найти тебя, если понадобится?
— У мисс Клер, — ответил Инглиш и дал Леону номер телефона последней.
Через десять минут Инглиш уже подъехал к дому Джулии. В ее квартире, однако, не было света. Инглиш остановился на пороге и нахмурился.
— Джулия!
Не получив ответа, он свял шляпу и пальто и прошел через гостиную в спальню.
Бросив быстрый взгляд вокруг, подошел к большому шкафу, встроенному в стену, и открыл двойную дверцу. Среди большого количества всевозможных нарядов он обнаружил костюм из черного шелка с белыми отворотами. Вверху на полочке лежала белая с черным шляпа и такие же перчатки.
Закрыв дверцу, он задумчиво потер щеку и возвратился в гостиную, подбросил в камин брикета и налил себе виски. Потом сел перед камином и стал ждать…
Минут через десять пришла Джулия.
— О, Ник, — проговорила она. — Ты давно ждешь? У меня была репетиция, а этот идиот никак не мог сделать то, что надо. Я очень огорчена, что опоздала.
Инглиш встал, чтобы поцеловать ее, и улыбнулся.
— Ничего страшного, Джулия. К тому же я пришел не так давно. Как ты поживаешь, Джулия? Ты, кажется, в форме?
— Я чувствую себя хорошо, но я устала, — ответила девушка. — Мне надо выпить чего-нибудь. Ты можешь дать мне дри?
Инглиш стал готовить напиток, изредка внимательно поглядывая на нее. Он находил ее усталой, да и глаза не блестели как обычно.
— А как твои дела? — спросила она, откинувшись в кресле и зажмурившись. — У тебя удачный день?
— Великолепный! — Инглиш подал ей коктейль. Потом поинтересовался: — Надеюсь, что он достаточно крепок?
— Отлично приготовлено, — сказала Джулия, наполовину опорожнив бокал. Потом вздохнула: — Что ты делаешь сегодня вечером?
— К сожалению, у меня важное свидание через час. Я очень огорчен, Джулия.
— О, это ничего. В клуб я не пойду раньше половины одиннадцатого, приму ванну и подремлю. Мне не хочется есть. Перекушу что-нибудь, когда вернусь.
Инглиш дал ей сигарету, потом медленно повернулся к камину.
— Джулия, — спокойно спросил он, — зачем ты ходила к Рою в тот день, когда он умер?
Он заметил, как ока вздрогнула. Она смотрела на него расширенными от ужаса глазами.
— Послушай, Джулия, — продолжал он. — Не надо бояться меня. Я знаю, что ты ходила к нему, и я хочу знать, почему, но не надо пугаться до такой степени.
— Нет… Нет, конечно, — пролепетала Джулия.
Она тщетно пыталась взять себя в руки. «Что ему известно? — спрашивала она себя, охваченная страхом. — Знает ли он о Гарри? Был ли этот вопрос только началом?»
— Ты меня удивил, Ник, — наконец начала она. — Я думала, что это никому не известно.
Он улыбнулся.
— Никто не знает об этом, кроме меня. Что, Рой заставлял тебя «петь»?
Джулия подумала, что вот сейчас потеряет сознание. Казалось, еще немного, и ее сердце перестанет биться.
— Сегодня, после полудня я узнал, что Рой шантажировал многих людей. Тебя видели поднимающейся на седьмой этаж, и я узнал тебя по описанию. Твой костюм, черный с белым, в котором ты мне так нравилась! И я подумал, что ты тоже давала ему деньги.
«Он действительно знает только это?» — Джулия облизывала пересохшие губы.
— Да, он шантажировал меня, — она старалась говорить спокойно и в то же время лихорадочно придумывала, что сказать о причине шантажа.
— Но бог мой! — воскликнул Инглиш. — Почему ты мне ничего не сказала, я свернул бы ему шею.
— Я не хотела тебе этого говорить, мне было стыдно.
— Но, моя дорогая, тебе совершенно не нужно меня бояться. Ты могла бы не говорить, чем он тебе угрожал.
Я даже теперь не настаиваю, чтобы ты мне это сказала. Я только хотел убедиться, что он заставлял тебя «петь».
Джулия почувствовала огромное облегчение. Он не знал. Она была настолько обрадована, что ей захотелось плакать.
— Вот уже шесть месяцев, как он вымогал у меня деньги, — сказала она. — Я приходила в его контору каждую неделю и приносила двести долларов.
— Ты должна была сообщать мне об этом, — закричал Инглиш с перекосившимся лицом. — Я знал, что он лентяй и не очень честный, но я никогда не думал, что он может пасть так низко! Ах, прохвост! Джулия, ради бога, никогда ничего не скрывай от меня. Когда я думаю, что этот мерзавец…
— Я не говорила тебе, но хочу сделать это теперь.
Она поняла, что ей необходимо что-то выдумать, иначе рано или поздно он станет подозревать ее. Он далее мог устроить за ней слежку. Она не сомневалась, что его любовь к ней продлится не долго. Она слишком хорошо знала его. Пытаясь выпутаться, она вспомнила, что когда-то в Бостоне делила комнату с одной девушкой, и сейчас решила выдать ее историю за свою.
— Ты совершенно не обязана рассказывать мне, что с тобой произошло, — сказал Инглиш, подходя к ее креслу. Он сел на него и обнял ее за плечи. — Я могу чем-нибудь помочь тебе?
— Теперь уже нет! ответила Джулия. — Это старая история. Это случилось, когда я жила в Бостоне. Прошло уже несколько лет. Мне было семнадцать, и мне ничего не удавалось. Меня никуда не брали, видимо потому, что я была неважно одета. Хозяйка пансионата всегда хранила деньга дома. И я их украла. Я надеялась положить их обратно до того, как она обнаружит пропажу. Но она застала меня с рукой в мешке. Она вызвала полицию, и меня приговорили к восьми дням тюрьмы.
Инглиш похлопал ее по плечу.
— Не стоило и говорить мне об этом, Джулия. Что это может значить? Каждый из нас когда-нибудь совершает поступки, за которые его могут посадить в тюрьму. Тебе просто не повезло. И из-за этого Рой заставлял тебя «петь»?
— Он грозил известить журналистов. Я потеряла бы свое место, а у тебя были бы неприятности, Ник.
Взгляд Инглиша стал жестким.
— Да, вероятно. А кто-нибудь еще знает?
Она покачала головой.
— Ну что ж, не будем больше говорить об этом.
— Не будем, — с живостью согласилась Джулия.
— Я хочу вернуть тебе деньги. Сколько же ты заплатила Рою?
— Я прошу тебя, Ник. Об этом не может быть и речи.
— Сколько? Тысячу долларов?
— Около того, но я не хочу, чтобы ты возвращал их мне. Умоляю, не делай этого. Я заплатила и забыла.