— Номер двадцать три? — переспросил он. — Я полагаю, что это на другом конце улицы.
Человек со шрамом проворчал что-то в виде благодарности. Когда он отъезжал, Леон заметил в салоне еще одного типа, сидевшего с надвинутой на глаза шляпой.
У обоих мог быть только один предлог искать номер 23-А на Истерн-стрит.
Инглиш не обманулся. После того как потихоньку разделались с Хенесси, они, ко всему, собирались покончить с Мей Митчел.
Леон пожалел, что не взял пистолет. Быстро повернувшись, он побежал к двери, возле которой висели ящики для писем. Он быстро отыскал номер квартиры Мей Митчел и узнал, что она на верхнем этаже. Он посмотрел в конец улицы. Машина остановилась метрах в двухстах, и человек со шрамом, выйдя из нее, смотрел в его сторону.
Леон юркнул в маленький холл, плохо освещенный и грязный. Напротив находился лифт, небольшой, на трех человек. Он вскочил и нажал кнопку. В первую секунду ничего не получилось, но потом подъемник задрожал, будто проснувшись, и медленно пополз вверх.
Леон почувствовал, что весь покрылся испариной. Он знал, что лишь минуты на три опередил убийцу. Им понадобится минут пять, чтобы пешком взобраться на пятый этаж. И за это время ему нужно будет увести девушку, посадить ее в лифт и заставить спуститься. Он надеялся, что эти двое, поднимаясь по лестнице, не заметят их в лифте.
Леон едва дождался, когда, наконец, старый скрипящий подъемник доберется до места. Он выбежал из кабины, оставив ее открытой. Напротив находилась дверь, у которой были сразу и звонок, и молоточек. В замочной скважине блестел свет.
Леон прижал пальцем кнопку звонка. Он затрезвонил — протяжно, тревожно. Никто, однако, не отозвался. Леон, надеясь услышать за дверью хотя бы шорох, ждал, задыхаясь. Но там было тихо. Тогда он в отчаянии четыре раза грохнул молотком, и эти удары эхом понеслись по лестничной клетке.
Он даже подумал, не ушла ли девица из дома, забыв погасить свет. Отойдя от двери, он перегнулся через перила, чтобы посмотреть вниз. Слабо освещенный холл был пуст. Потом он услышал шаги быстро поднимавшихся людей.
— Что тут происходит? — спросил чей-то голос позади него.
Напрягшись, он быстро обернулся.
На пороге открытой двери стояла девушка в совершенно прозрачной черной шелковой пижаме, платиновые волосы ее были беспорядочно рассыпаны по плечам. Голубые глаза смотрели с вызовом, который усиливали вздернутый носик и высокие скулы. Ей было лет двадцать. Леон с трудом проглотил слюну, разглядев почти открытые соблазнительные формы.
— Что происходит? — повторила она, держась за дверной косяк. — Где что горит? Этот сарай или ты, паренек?
Приближающиеся шаги были уже отчетливо слышны. Мужчины одолевали предпоследний этаж. У Леона не оставалось времени на объяснения. Мысль, что полуголую девушку невозможно будет провести по улице, на мгновение мелькнула у него в голове, но он тут же ее выбросил. Сейчас главным было втолкнуть ее в лифт раньше, чем те типы появятся на площадке этажа. У него едва оставалось десять секунд.
— Тебя мне надо, — он поймал ее за голое запястье и потянул к себе, но она крепко уцепилась за дверь.
— За кого ты меня принимаешь?
И тут он сообразил, что она совершенно пьяна. Пораженный этим, Эд выпустил ее руку.
— Не волнуйся так, паренек, — пробормотала она, — мы в двадцатом веке, понимаешь…
— Бог мой, тут двое поднимаются, и они идут к тебе. Твой единственный шанс спастись, это пойти со мной, — пытался втолковать ей Леон.
— Другие парни? Так пусть они поднимаются. Пусть они войдут, и ты тоже входи. Мне оплатят угощение?
Леон снова протянул руку, но она сделала шаг назад.
— Если те двое такие же, как и ты, то я не хочу с ними связываться, — сказала она, едва удерживаясь на ногах. — Входите все, будете тянуть короткую соломинку. — Эй, вы, там!
Леон с лицом, покрытым потом, топтался у двери. Он вдруг понял, что теперь уже все. Скосив глаза, он увидел человека со шрамом, который достиг последних ступенек лестницы. За ним виднелся второй, поменьше ростом, коренастый.
Леон влетел в квартиру, захлопнул за собой дверь и повернул ключ. Потом задвинул два засова.
— Если ты думаешь, что оставишь меня для себя одного, то ты ошибаешься, — заявила девица. — Может быть, это и не совсем обычно, но это не в моем вкусе. Открой, пусть войдут остальные.
— Но послушай меня, черт возьми! — закричал Леон.
— Ну так вот, если ты не хочешь их впустить, я сама открою им, — девица, шатаясь, направилась к двери.
— Не будь идиоткой, — Леон оттолкнул ее. — Эти двое…
— Это ты меня называешь идиоткой! — завопила девица. — Убирайся отсюда.
— Но послушан наконец…
Она отскочила в сторону, чтобы ускользнуть из его рук, и отодвинула верхний засов прежде, чем он смог помешать.
В дверь громко стучали.
— Не хватай меня! — девица отталкивала Леона.
— Эти двое парней находятся здесь, чтобы убить тебя, кретинка! — Леон выходил из себя, преграждая ей путь, он схватил Мей за плечи и стал трясти. — Эти парни…
Он остановился и застонал. Девица ударила его по глазам, ослепив на секунду. Пока он моргал, она успела отодвинуть второй засов. Тогда он схватил ее за руку; уже протянутую к ключу, и швырнул в кресло. А сам лихорадочно бросился запирать засовы. И вовремя — еще мгновение, и тины, штурмующие квартиру, ворвались бы внутрь.
Дверь сильно затрещала, но выдержала. «Но долго она не простоит», — понимал Леон.
Девица, выбравшись из кресла, снова бросилась на Леона, царапая ему лицо. Он с трудом утихомирил ее.
— Ты, наконец, выслушаешь меня, черт возьми! Это те парни, которые заставляли тебя «петь»!
Она была слишком пьяна, чтобы сообразить, что к чему. Она ударила его головой в подбородок, а потом стала ногами бить его по ногам.
Ругаясь, он подхватил ее и понес в другую комнату.
Это была спаленка с узкой кроватью, стоявшей возле окна. Он опустил девицу на кровать и повернул ключ, торчавший в дверном замке.
Она снова бросилась на него со сверкающими глазами и перекошенным от злости лицом.
Он поймал ее руки, скрутил и с такой злостью толкнул к кровати, что она пролетела бы мимо, не придержи он ее. Некоторое время девица оставалась неподвижной, стараясь отдышаться Леон воспользовался этим, чтобы забаррикадироваться, его взгляд остановился на тяжелой вешалке.
— Я запрещаю тебе трогать мои вещи! — закричала Мей. — Слышишь, поставь на место!
Леон не ответил. Сделав последнее усилие, он вплотную придвинул вешалку к двери и в этот момент услышал, как упала входная дверь.
«Ну что ж, эту они так легко не одолеют», — подумал он.
Открыв шкаф, он достал оттуда меховое манто и подал его девице.
— Надевай, быстро!
— Убирайся отсюда! — девица бросила манто на пол.
Он поднял одежду и заставил Мей встать.
— Одевайся, быстро!
Она попыталась царапнуть ему лицо, но он, уложив ее животом на кровать, упираясь коленом в спину, начал одевать девицу. Она барахталась, вырывалась, и он окончательно разозлился. Каждая секунда на счету, эти типы не заставят себя долго ждать.
Леон выпустил Мей и выпрямился. Вскочив с кровати, со сверкающими глазами, она бросилась на него. Он размахнулся и ударил ее кулаком. Глаза Мей закатились, ноги подогнулись, и она рухнула на пол. Леон положил ее на кровать, завернул в меховое манто и бросился к окну.
Вздох облегчения вырвался у него из груди, когда он увидел, что пожарная лестница висит рядом с балконом.
А в это время в соседней комнате один из мужчин проворчал:
— Он удерет в окно. Ты действуй тут, а я спущусь вниз.
Леон прикинул: человек со шрамом сядет в лифт, который идет очень медленно, потом надо будет обегать здание. Значит, у него, Эда, есть несколько минут. Конечно, шансов не много, но все же это лучше, чем наверняка погибнуть здесь.
Он подхватил на руки бесчувственную хозяйку квартиры и просунул ее через окно на площадку пожарной лестницы. Затем вылез сам. Дверь в спальню уже трещала вовсю. Он посмотрел вниз, но увидел лишь темную стену соседнего дома. Тогда перевел взгляд наверх, но крыша была вне пределов его досягаемости. Значит, надо было спускаться.