«Мы обратились, примерно, к 6–8 испытанным членам партии или, по крайней мере, к близко стоящим к ней людям с целью привлечь их к сотрудничеству, и можно почти не сомневаться, что они дадут свое согласие. Однако мы считаем несравненно более важным, чтобы Вы, основатель немецкой рабочей партии» (эти слова подчеркнуты самим г-ном фон Швейцером) «и ее первый передовой боец, помогли бы нам своим сотрудничеством. Мы питаем надежду, что Союзу, который хотя бы косвенно обязан своим происхождением Вашей собственной деятельности, Вы окажете поддержку после постигшей его великой утраты в его тяжелой борьбе».
К этому пригласительному письму был приложен проспект, «изданный на правах рукописи». Вопреки тому, что теперь, вслед за «Neue Frankfurter Zeitung», лживо утверждает г-н фон Швейцер, будто бы в этом проспекте «основой являлись лозунги Лассаля» или же будто «на знамени было начертано имя Лассаля», в нем не фигурировали ни лозунги Лассаля, ни его имя. Проспект содержал только три пункта: «солидарность народных интересов», «вся могущественная Германия — единое свободное народное государство», «уничтожение господства капитала». Прямо сославшись на этот проспект, мы с Энгельсом обещали свое сотрудничество.
19 ноября 1864 г. г-н фон Швейцер писал мне:
«Если бы Вы еще хотели сделать какие-нибудь замечания относительно издания проспекта, сообщите их немедленно».
Никаких замечаний я не сделал. Далее г-н фон Швейцер запросил:
«Можем ли мы» (редакция) «ожидать от Вас время от времени статей и не позволите ли Вы нам вместе с тем сообщить об этом нашим читателям?»
Мы с Энгельсом потребовали, чтобы нам сперва была дана возможность ознакомиться, в чьем обществе нам предстояло публично фигурировать. Г-н фон Швейцер после этого перечислил сотрудников, добавив:
«Если участие кого-либо из этих господ явилось бы для Вас препятствием, то вопрос, надо надеяться, будет улажен, если Вы примете во внимание, что ведь между сотрудниками газеты вовсе не существует строгой солидарности».
28 ноября г-н фон Швейцер писал:
«Согласие Ваше и Энгельса вызвало в партии, поскольку она вообще посвящена в это, самую радостную сенсацию».
Уже два первых пробных номера содержали в себе кое-что, вызывавшее сомнение. Я заявил протест. И между прочим я высказал свое возмущение по поводу того, что из частного письма, которое я, узнав о смерти Лассаля, написал графине Гацфельдт, были вырваны несколько слов соболезнования, опубликованы без моего согласия за моей подписью и что ими нагло злоупотребили, устроив раболепно-льстивый «трезвон» по адресу Лассаля. Г-н фон Швейцер ответил мне 30 декабря:
«Милостивый государь! Будьте снисходительны к нам — дело мало-помалу наладится, наше положение очень затруднительно. Хорошие вещи делаются не сразу, и поэтому я надеюсь, что Вы успокоитесь и присмотритесь в течение некоторого времени».
Это было уже 20 декабря 1864 г., когда у меня были еще только первые пробные номера!
В начале января 1865 г., после конфискации одного из первых номеров «Social-Demokrat», я поздравил г-на фон Швейцера с этим событием, прибавив, что он должен открыто порвать с министерством.
Когда пришло известие о смерти Прудона, он попросил у меня статью о Прудоне. Я исполнил его желание, послав статью с ближайшей почтой, однако воспользовался этим случаем, чтобы охарактеризовать теперь в его собственной газете «всякий, хотя бы только кажущийся, компромисс с существующей властью» как нарушение «простого морального такта», а заигрывание Прудона с Л. Бонапартом после государственного переворота — как «подлость». Одновременно Энгельс послал ему перевод одной стародатской крестьянской песни, чтобы в пояснении к ней внушить читателям «Social-Demokrat» необходимость борьбы против заскорузлого юнкерства.
В течение того же января мне пришлось, однако, снова заявить протест против «тактики» г-на фон Швейцера[96]. Он отвечал мне 4 февраля:
«Что касается нашей тактики, то прошу Вас учесть, насколько затруднительно наше положение. Мы непременно должны попытаться сперва укрепиться и т. п.»
В конце января одна инсинуация в корреспонденции из Парижа в «Social-Demokrat» заставила Энгельса и меня выступить с заявлением, в котором между прочим говорилось, что мы рады констатировать подтверждение нашего мнения о том, что «парижский пролетариат, как и прежде, непримиримо враждебен бонапартизму в обоих его видах — и в образе Тюильри, и в образе Пале-Рояля — и что ни на миг у него не появлялась мысль продавать свое историческое право первородства, как передового борца революции, за чечевичную похлебку». Заявление оканчивалось словами: «Мы рекомендуем этот пример немецким рабочим».
96
Маркс имеет в виду свое письмо Либкнехту от 2 февраля 1865 г., которое до нас не дошло; содержание его изложено в письме Маркса к Энгельсу от 3 февраля 1865 года.