— На это я могу ответить вам с уверенностью — у них есть ружья.
— У всех?
— Да, господин Луи, у всех. По-видимому, все они — храбрые воины… Я не видел ни одного копья.
— Странно! — прошептал француз, словно отвечая собственным мыслям. — Столько ружей в одном индейском отряде.
В эту минуту внизу, у подножия холма, раздвинулись кусты, и показался индеец, размахивающий шкурой бизона в знак мира.
— Ага! — произнес Луи. — Парламентер! Посмотрим, чего хочет этот негодяй. Странно! Этот индеец кажется мне подозрительным… Смотрите в оба, друзья мои, и прошу вас не стрелять без моего приказания. Безрассудный, — сказал он затем, обращаясь к одному из канадцев, — выйдете к ним и узнайте, в чем дело.
Безрассудный взобрался на завал и, обращаясь к неподвижно стоявшему краснокожему, спросил:
— Что вам нужно, воин? Почему вместо того, чтобы спокойно продолжать свой путь, вы будите нас в столь ранний час?
Все пеоны, находившиеся у ретраншементов, с тревогой прислушивались к разговору Безрассудного с парламентером.
Глава XXII
ПРИСТУП
— Вы начальник? — спросил индеец вместо всякого ответа на предложенный ему вопрос.
— А вы? — насмешливо спросил его, в свою очередь, канадец.
— Я начальник.
— Тем лучше для вас, тогда, значит, и я начальник… Ну, что же вам от нас нужно?
— Сесть к огню совета моего брата и выкурить с ним трубку мира.
— А что будут тем временем делать ваши товарищи?
— Я один, — уверенным тоном отвечал индеец.
— На этот раз вы лжете, начальник, — грубо отрезал канадец.
В ту же минуту толпа краснокожих с воинственными криками, стреляя на бегу, выскочила из кустов и ринулась на завалы.
Безрассудный упал, серьезно раненный. Завязался бой, но, благодаря принятым доном Луисом мерам, краснокожие были встречены сокрушительным огнем и под градом пуль вынуждены были отступить, понеся весьма значительный урон.
Все это произошло почти мгновенно.
Нападение, а затем и бегство краснокожих произошло так быстро, и такое глубокое безмолвие внезапно сменило шум битвы, что, если бы среди защитников лагеря не оказалось их троих тяжело раненных товарищей, все это могло показаться им дурным сном.
Крики индейцев и стрельба разбудили дона Мигуэля и дона Гутьерре, а затем из палатки выглянули и девушки, дрожавшие от. страха.
— Что случилось, Господи Боже! — воскликнула Сакрамента.
— Боже, смилуйся над нами! — прошептала ее сестра, подняв глаза к небу.
Луи Морэн стоял, задумавшись и не отвечая на вопросы, которыми его осыпали дон Гутьерре и дон Мигуэль.
Странное подозрение не давало ему покоя, и он хотел разобраться в происшедшем.
— Что ни говорите, а здесь не обошлось без участия дона Рамона, — сказал он, наконец, и, повернувшись к дону Мигуэлю, добавил: — Послушайте, я сейчас должен ненадолго покинуть лагерь… Это совершенно необходимо… Пока меня не будет, вы должны только обороняться и ни в коем случае не совершать вылазок!.. Боже вас сохрани делать это!.. Враги, которые напали на нас, гораздо опаснее, чем вы думаете… Я сам пойду на разведку.
А когда дон Гутьерре и дон Мигуэль начали было возражать, он резко оборвал их:
— Ни слова больше!.. Теперь дорога каждая минута!.. Прощайте! Сент-Аманд, идите за мною!
Помахав на прощание рукой, охотник перепрыгнул через завал вместе с канадцем.
Прошло полчаса — целая вечность. Потом прозвучали несколько выстрелов, и снова наступила мертвая тишина.
— Неужели они убили его?! — вскричал дон Мигуэль. — О, я отомщу им за это!
И под влиянием гнева молодой человек в несколько минут сумел организовать защиту и воодушевить немногочисленных защитников бивуака, видимо основательно встревоженных неожиданным нападением краснокожих.
Последнее было как нельзя более кстати, потому что индейцы вовсе и не собирались отказываться от намерения овладеть лагерем и деятельно готовились к новой атаке; только теперь они действовали по хорошо обдуманному плану, полные решимости на этот раз добиться успеха. Из лагеря видно было, как индейцы рубили ветви с деревьев, хотя испанцы и не понимали, зачем именно они это делают.
— Подождите немного, сеньор, — сказал Марсо дону Мигуэлю, когда тот обратился к нему с расспросами, — и вы все увидите собственными глазами. Они оборвут зелень и огромные вязанки хвороста будут катить впереди себя, защищаясь таким образом от наших пуль, а когда подойдут к нашему лагерю, подожгут хворост и бросят сюда через завалы… Как видите, все очень просто.