— Говорите, друг мой, — ответил тот, откидываясь в кресле.
— Позвольте вам заметить, что вы как будто совершенно потеряли память.
— Что? Что вы хотите этим сказать?
— Ведь этой ночью нам предстоит экспедиция!
— Вы правы, черт меня возьми! — вскочив, закричал капитан.
— Успокойтесь, — сказал Энкарнасион, осторожно водворяя его на место. — Время еще не наступило. Если вы мне доверяете, я предлагаю подождать. Пусть те, кого мы хотим захватить, уснут покрепче.
— Да-да! Мы двинемся через час.
— А не лучше ли, капитан, прежде всего проверить расположение противника?
— Гм!.. Хорошая мысль, — произнес дон Горацио с важностью пьяного человека. — Но кто приведет ее в исполнение? Я не вижу здесь ни одного человека, который…
— А я? Ведь я здесь!
— Ну, конечно, ведь вы здесь!.. Действительно, почему бы вам не заняться этим?
Энкарнасион с трудом удержался от радостного восклицания.
— Я счастлив служить вам, капитан, — сказал он.
— Молодой человек, вы служите не мне, а королю!
— Моя жизнь принадлежит ему!
— Хорошо сказано! Я вижу, что сделаю из вас человека!
— Я надеюсь на это, — иронически улыбаясь, ответил Энкарнасион.
— Итак, решено: вы отправитесь в разведку и привезете известия сюда.
— А вы, командир, не трогайтесь с места до моего возвращения!
— Здесь еще много полных бутылок! — величественно произнес капитан.
Энкарнасион, как уж, скользнул между офицерами и вышел из зала. Он дважды повернул ключ в замке, положил его в карман и, уверенный, что испанские офицеры не выйдут из дома, побежал по направлению к Главной площади.
Там, среди беспорядка и разгрома, спали пьяные солдаты. Энкарнасион бросил на них презрительный взгляд и продолжал свой бег.
Улицы крепости были пусты, закрытые окна не пропускали ни одного луча света через решетчатые ставни. Повсюду царили тьма и молчание.
Пройдя несколько улиц, Энкарнасион дошел наконец до рва. Здесь была назначена встреча с доном Рамоном Очоа.
Почтенный алькальд, а с ним еще несколько человек давно ожидали его.
Дон Рамон уже начал беспокоиться, что Энкарнасион запаздывает. Поэтому, увидев его, очень обрадовался.
— Ну?.. — воскликнул он.
— Все идет прекрасно, — ответил Энкарнасион.
— Вы сильно опоздали!
— Да, из-за этих пьяниц! Я просто не знал, как избавиться от них…
Вдруг у Энкарнасиона вырвалось восклицание досады.
— Что с вами? — спросил дон Рамон.
— Да вот… мой мул остался в корале патера! — сказал Энкарнасион. — А мне надо ехать!
— Ну, если только это… — улыбаясь, ответил алькальд. — Идите за мной.
Алькальд открыл ворота соседнего дома и показал Энкарнасиону стоявшего под навесом великолепного оседланного мустанга.
— О, превосходно! — вскричал Энкарнасион. — Сеньор Рамон, вы бесценный человек!
Одним прыжком он вскочил в седло и, схватив повод, сказал:
— Ждите меня, я скоро вернусь!
— Одну минуту! — воскликнул алькальд, взяв мустанга под уздцы.
— В чем дело? — нетерпеливо спросил Энкарнасион.
— В ваших приказаниях, мой дорогой начальник, черт побери!.. Что я должен делать в ваше отсутствие?
— Да, верно. Я об этом не подумал. Ах, где же была моя голова!
— Ну, беда невелика. Говорите.
— Ваша роль очень проста. Вы должны все подготовить для вооруженного восстания. Пусть каждый, спрятавшись в своем доме, будет готов выйти из него по первому сигналу. Надо обрушиться всей массой на испанцев, чтобы ни один из этих негодяев не ушел от нас!
— И не уйдут. Они пьяны, их взять легко.
— Может быть… Но, во всяком случае, будем наготове: ведь тот, кто не совсем пьян, будет защищаться, как лев! Берегите себя…
— Я знаю, что мне делать! — зловеще ответил алькальд. — Поезжайте спокойно. Когда вы вернетесь, все будет готово. Я свое дело сделаю.
— В таком случае, до свидания! Только торопитесь, я вернусь скоро, и вернусь не один!
— Все ясно! — ответил алькальд и отпустил мустанга. Энкарнасион пришпорил лошадь и одним прыжком перескочил через ров. Потом, выпустив из рук поводья и наклонившись к шее лошади, он поскакал сломя голову и вскоре исчез во тьме.
Однако после бешеной скачки, продолжавшейся не меньше двадцати минут, Энкарнасион начал постепенно сдерживать лошадь. Наконец, он достиг перекрестка, где сходились четыре тропинки. В центре на каменном пьедестале возвышался железный крест; на нем раскачивалось распятие.
Энкарнасион остановился, вынул из-за пояса пистолет, прочистил его шомполом, подсыпал свежего пороха и, подняв пистолет на уровень головы, выстрелил.
Почти тотчас же сильный свет прорезал темноту дороги, по которой ехал Энкарнасион.
— Это они, — пробормотал он. — Давно пора! Он тихонько свистнул своему коню.
Благородное животное тряхнуло головой и помчалось в ту сторону, где показался свет.
Вскоре послышался шум шагов и бряцания оружием.
Энкарнасион смело стал поперек дороги и, взведя курок пистолета, крикнул:
— Кто идет?
— Мексика и независимость, — ответил голос из тьмы.
— Что за люди?
— Ранчерос дона Педро Морено.
— Хвала богу! — радостно вскричал Энкарнасион. — Я вас жду! Это вы, дон Педро?
— Да, дорогой друг, это я, — раздался мелодичный голос.
— Ах, как хорошо! — сказал Энкарнасион. — Я хочу обнять вас, дружище!
Он помчался галопом к подъезжавшему отряду и через мгновение очутился среди своих друзей.
— Клянусь богом, дорогой мой! — вскричал он, нежно обняв дона Педро. — Какой счастливый случай привел вас сюда?
— Ах, милый друг, — смеясь, ответил дон Педро, — дело обстоит очень просто. Сегодня около трех часов пополудни я вернулся в свою квадрилью, остававшуюся на несколько дней под начальством моего лейтенанта. Он-то мне и рассказал о решительном ударе, который вы хотите нанести врагу. Естественно, я решил принять участие в таком деле. Но нужно быть предусмотрительным! Поэтому я с тремя сотнями людей помчался к вам навстречу, а мой лейтенант с двумя сотнями ранчерос остался в одном лье отсюда. В случае необходимости он немедленно явится на помощь!
— Великолепно обдумано! Теперь я понимаю, почему его здесь нет.
— Он стоит в резерве… Да, но что мы должны делать? Я ведь не знаю вашего плана.
— Сейчас все объясню. Но прежде всего нам надо продолжать путь. Только пошлите сейчас же верного человека к вашему лейтенанту с приказом двинуться на Эль-Пасо. Кроме того, выделите нескольких разведчиков — выяснить, что делается на флангах отряда. А вперед мы можем ехать без боязни.
Эти два приказа были немедленно исполнены, и отряд крупной рысью двинулся в путь.
Когда отряд приблизился к крепости на расстояние пистолетного выстрела, все ранчерос по приказу дона Педро остановились. Энкарнасион Ортис тихо обменялся со своим другом несколькими словами и, отпустив поводья, продолжал свой путь галопом по направлению к деревне.
Через несколько минут он очутился у рва. Не останавливаясь, он заставил лошадь перескочить на другую сторону рва. В то же мгновение какой-то человек удержал мустанга за повод.
— Это вы, дорогой алькальд? — шепотом спросил Энкарнасион.
— Я, конечно. Жду вас.
— А ваши спутники?
— Они в двух шагах отсюда. Когда нужно будет, они появятся моментально.
— Значит, у вас все налажено. Остальное я беру на себя.
— Поступайте по своему плану. Я вам больше не нужен?
— Нет, благодарю вас, сеньор алькальд. Но я поручаю вам некоторых людей, — вы знаете, о ком я говорю.
— Лишнее напоминание! — ответил дон Рамон. — К тому же, — добавил он с усмешкой, — у меня есть мысль…
Й он тотчас ушел. Не из-за страха, а потому, что у него был свой план и ему не терпелось привести его в исполнение.
Ранчерос пробирались в деревню, прыгая один за другим через ров.
Дон Педро распорядился обвязать копыта лошадей кожаными мешочками, наполненными песком. Таким образом, всадники ехали по улицам деревни, не производя ни малейшего шума.