Митрополит же повеле всему собору облещися во священнический чин, сам же во всю священную одежду облечеся. И нача священная по чину действовать, якоже правила повелевают: сотвори прежде обручание, потом венчание и повеле начати священником божественную литоргию. И прияша царь и царица святое причащение от руку его. И по отпусте проводи их митрополит с чудотворными иконы в царские его полаты и, молебная совершив, возвратися в митрополию свою. Царь же многи дары митрополита одари и весь священный собор.
И нача с царицею своею царь и великий князь Иван Васильевич, с великою княгинею Мариею Теврюговною, царствовать любезно; сокровища же ея, их же из Астракани привезе, повеле с великим утвержением и снабдением пред себя поставить. И тако град Астракань покорена бысть сим делом, якоже о ней зде писано есть. Царя же Шихалея многими одарив дарми: даде ему град Казань в снабдение его и в веселие и Астраканью ему же повеле, Шихалею, владети и попечение о нем творити.
И тако поживе царь Иван Васильевич с царицею своею Марьею год и месяц 6[65]. И окормлена бысть от изменников отравою[66], от столника Василья Хомутова[67] с товарищи, их же царь Иван Васильевич злой смерти предаде: в котле свари[68]. А род их весь перевешал, и з женами и детми.
ПОВЕСТЬ О ЦАРЕ ИВАНЕ И СТАРЦЕ{2}
Царь Иван Васильевич пришел в Сергиев монастырь к бдению[69] и слыша крылошанина[70] горазда пению, а он сам горазд был пению[71]. И послал к нему боярина своего вопросить: «Откуду, старец[72]?»[73] И пришел боярин, сотвори молитву (а старец говорил аминь): «Царь-де Иван Васильевич велел тебя спросить: “Откуду, старец?”». И старец отвещал: «Аз-де отвсюды старец», — и на себя оком окинул. И пришел боярин, говорит: «Государь, я не смею говорить тебе. Старец говорит: «Я-де отвсюду чернец, и спереди и созади». И в другой поем[74] посылает того же боярина спросить: «Где пострижен?» И боярин спросил с молитвою, по чину: «Где пострижен?» И старец поднял шапочку*[75] и указал, рек: «В то пострижен», — на главу. И боярин сказал царю, и царь рек: «Впрямь-де он с главы пострижен»[76]. И как почали ексапсалмы[77] петь, и царь сам пошел к старцу и сотворил молитву, — и старец аминя не дал. И царь прочь пошел. И царь опять пришел и сотворил молитву, — и старец аминя не дал, царь и прочь пошел[78]. И начали петь «Алилуия», и царь сотворил молитву, — и старец рек: «Аминь с проволокою[79]». И царь молвил: «Что-де ты давеча не отвещал?» — «Здесь-де одного подобает слушати»[80]. И царь взошел на крылос[81], и старцы все роздалися, а головщик[82] не поступился, — и царь стал под ним. И как приспело петь поилеилуй[83], и старец не почал петь, а царь пел. А старец говорит: «Только, су[84], умеешь!» И царь сошел с крылоса.
И как приходит «Пролог» чести[85], царь говорит архимандриту, чтобы положили исподнею доскою вверх, да обернуть главою вниз, а низом вверх; а чести велел архимандрит тому же старцу. И старец пошел честии отворил книгу и учал здорное[86] говорить. И, молвя слова два-три и «Богу нашему слава» да поотшед, молвил: «Чтоб-де чисто было в глазах у тово[87], кто книгу положил». А положил книгу уставщик[88] по архимандричью велению. И царь о том был светел.
И после пения царь приказал архимандриту покоить[89] головщика пивом и медом, чтобы упился и проспал заутреню. И заутро праздник Ивана Богослова, и бысть бдение. И как отдали часы дневные[90], и царь пошел подслушивать[91]. В келье они[92] крылошены играют, все пьяны, масло колотят[93]. И тот головщик начаял и́[94], что тут играет. И царь, идучи, без архимадричья благословения приказал благовестить. И пришел до звону царь, а головщик стоит на крылосе чинно. И царь пришел, сотворил молитву и говорит: «Чернец, бес ли ты или человек? Топеря тя сказали пьяна, а ты на крылосе стоишь!» И старец рек: «Бес-де не может от зла к добру, а человек преложен естеством и самопроизволен: может ся преложить от зла к добру и от добра ко злу»[95].
66
И окормлена бысть от изменников отравою... — Мария Темрюковна тяжело заболела во время совместной поездки с царем в Вологду летом 1569 г. и умерла осенью того же года в Александровской слободе. Царь причиной смерти жены объявил «злокозньство» тайных изменников, а недоброжелатели обвинили в отравлении царицы его самого. Современные историки отвергают версию о насильственной смерти Марии Темрюковны.
67
...от столника Василья Хомутова... — Имя и фамилия этого вымышленного персонажа весьма похожи на «говорящие»: имя указывает на отношение к царю, а «хомутать на кого — сваливать на кого чужую вину, клеветать и взводить напраслину» (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1956. Т. 4. С. 560).
68
...в котле свари. — Этот способ казни упоминается и в вариантах песни о гневе Ивана Грозного на сына (Исторические песни XIII–XVI веков. М.; Л., 1960. С. 383, 386:409). Известен он и по русский летописям. См., например: ПСРЛ. Л., 1977. Т. 33. С. 129.
69
...о царе Иване и старце. — Заглавие в первом издании («Сказка о Грозном и старце») явно принадлежит А. Н. Веселовскому: в тексте повести Иван IV ни разу не назван «Грозный», однако в статье находим иное, по-видимому, восходящее к рукописи, обозначение памятника: «предлагаемая сказка „о царе Иване и старце”» (с. 313).
71
Царь Иван Васильевич... к бдению... — Т. е. царь Иван IV приходит в Троице-Сергиев монастырь, чтобы отстоять традиционное всенощное «бдение со свещами» 25 сентября, в день преставления св. Сергия Радонежского. Это — начальная часть маршрута традиционного осеннего «обезда» московских самодержцев XV–XVII вв. ...а он сам горазд был пению. — Иван IV не только покровительствовал церковный певцам и распевщикам, но и сам пробовал свои силы в их искусстве.
73
И послал... вопросить: «Откуду, старец?» — Интерес Ивана IV к монастырским клирошанам, связанный, по-видимому, с его музыкальными увлечениями, отразился, в частности, в «Послании в Кирилло-Белозерский монастырь» (см. наст. изд., т. 11, с. 152–153).
75
Шапочка — плоская камилавка, скуфия, головной убор русского монашества до реформ патриарха Никона.
76
И боярин сказал царю... с главы пострижен. — Показанная здесь и ниже благосклонная реакция Ивана IV на дерзкие выходки «старца» вполне соответствует свидетельствам современников (П. Одерборна, А. Шлихтинга и др.) о том, что в личном общении он ценил остроумие и награждал за удачные шутки..
78
И как почали ексапслалмы... и прочь пошел. — Пародируется центральный эпизод оппозиционного «Жития митрополита Филиппа», в котором св. Филипп, протестуя против опричнины, в Успенской соборе во время службы трижды отказывается благословить царя (см. наст. изд., т. 13).
80
И царь молвил... одного подобает слушати. — Пересмеивается былинное «общее место», в котором появившийся в Киевской соборной церкви богатырь (чаще Дюк Степанович) отвечает таким образом князю Владимиру (иногда Чуриле Пленковичу).
85
И как приходит «Пролог» чести... — Т. е. читать на шестой песни канона проложное житие св. Сергия Радонежского.
88
церковнослужитель, в обязанности которого входит следить за соблюдением устава церковной службы;
91
...и царь пошел подслушивать. — Как и в Александровской слободе, где Иван IV устроил мрачную травестию монастыря, он берет здесь на себя одну из обязанностей игумена.
93
веселятся, все пьяны, ссорятся; или: играют в азартную игру, все пьяны, расплачиваются щелчками по голове;
95
«Бес-де не может... и от добра ко злу». — «Старец» цитирует по памяти фрагмент из «Богословия» Иоанна Дамаскина, известный автору повести, скорее всего, по одной из отечественных компиляций или из другого вторичного источника.