Читать онлайн "Том 16 (XVII век, «смеховой мир»)" - Коллектив авторов - RuLit

Мечюще одеяние свое, ходяще беспрестани на корчму, друг ко другу глаголаху с похмелья попы и дьяконы, склад чиняху и на мед посылаху, на ведро, глаголюще: «Пропьем однорядку[3869] темнозеленую да повеселимся, не пощадим кафтана зеленаго, сорокоустными деньгами[3870] окупимся». Сице попы помышляюще пьяные, коего бы мертвеца с зубов одрать:«Черными серьмягами оболчемся и у мужиков во братчинах изопьем, и от попадей жюрьбы[3871] убежим, и опять по-старому жити почнем!». Видяще наготу кабацкую, текуще, яко слепи[3872] к убытку великому, друг ко другу служивые люди глаголаху: «Немножку меду возьмем для уныния, посидим, никако с себя ничево не заложим». И как хмель силу возьмет — пропита будет и однорядка! Поживем на кабаке, не спустим и кафтану своему: не пощадит пияница платья своего. Хощет до нага пропитися з басы, пред собою стояти ярыжными повелевая, да скоморохами вострубит, без всего живота станет, да с похмелья кручиною увязется и от добрых отлучится и без всего имения станет.

Ины стихиры пустошные: Самозван еси, человече, приди на кабак, видя на суши тонущих без воды, а ты хочешь сух выти, мечты творишь во уме: «Немножко посижю для уныния». Ажно в долгое время пройдет, веселие твое в печаль обращается, болезнь умножается, стонота и оханье с похмелья.

**На хвалу на кабак потекл еси, малоумне человече, и той тя прославит до нага напитися и во временней сей жизни скитатися по миру, с мешком под окошками просити и собак кнутом дразнити, темже дерзновение и пропасть стяжал еси.**[3873]

Изучился красти, по миру ходя, малоумне рабе, и непослушливы делателю бесования, ты наготу кабацкую понесл еси, ты живот свой пропил еси и пришедшим по тебе не завидел еси, темже и на полати гузном сажю уготовал терти, выйди за печь в Пробойную улицу, чтобы тя з голоду не уморили.

Иже прежде зовема и в древняя наша лета — корчмо, ныне же тайно глаголем и умильно взываем: «Радуйся, Кабаче, отемнение Вычеготскому Усолию».[3874] И ныне не токмо тя Усолие почитает, но и в дальных языческих странах слышат твое обнажение, еже во окрестных волостях, еже есть на Вычеге,[3875] и на Виледе,[3876] и на Лале,[3877] и в протчих волостях сердечное воздыхание и в перси биение.

Кто твоя чудеса изочтет, кому ли тя потребна нареку? Беснующему ли тя уподоблю, но беснующий неволею страждет, ты же самовольно скакати и плясати повелеваеши. Да того ради зовем ти: «Радуйся, Кабаче, ярыгам и дьячком и прочим христианам самовольное бесование, злосмердение и злоневерие, маломожное житие, многое воздыхание, Кабаче веселы, мучися своим неистовством.

Слава и ныне пустая, глас шестопятой: Егда придет от кабака на подворье к жене своей, мирная глаголаху: «Сего дни видевши подворницы[3878] его непрестанно кленяху, ови же укоряху его, глаголющее, яко ясти нечего, а пьешь!». Гневно жена его злословяще, вопиющи: «Сего дни з детьми не ела! О, Владыко, чего для долго не завернешь ему шею на сторону, о чем[3879] долго не бросишь на землю?», — но убо з горем тако глаголется, яко не мощи терпети: всегда муж той пьян приходит, — Дом наш разорился, с ним бы разошлася, а дети бы чюжюю сторону спознаша».

**На стиховне стихиры, глас пулной[3880], подобен: Что тя наречем?

Что тя ныне, Кабаче, нареку? Дурна или безумна? Разбойника ли тя нареку? — но манием о землю бросаешь. Купца ли тя нареку? — ибо не даром давши многое твое бесование и больше истощание. Кабаче мой, моли о пиющих на тебе з голянскими своими.**[3881]

Стих: Многия скорби с похмелья бывают.

Како тя ныне, Кабаче, призовем: умна или безумна? Всякие беды от тебя приходят, но мы от тебя откупаемся и заклады емлем, иные переменяем к тебе, безчестия не хочем. Кабаче, моли з голянскими своими!

Стих: **Пьяница, яко теля, наготою и убожеством процвете.**[3882]

**Кто тя наречем, Кабач? Река ли еси быстрая, но понеже бе на тебе время нощное, и быстрины твоего течения престанут, целовальники учнут. Корчмо, несытая утробо, моли з голянскими своими о недостатках наших!**[3883]

Слава недобрая пианицам. Глас пулной: Вооружився крепко на пиющих, Кабаче недостойны, веселы, яко неки зверь при горах, — такожде и ты, Кабаче погибельны, по вся дни привлачая к себе на веселие и на пропитие платья и денег, всяким неправдам крепкий воевода, — наипаче воеводы! Занеже и самого воеводу обидишь, понеже ты молча уловляеши человеки, якоже и всего им лишитися имения. Иже долго время привлачаеши к себе на веселие, долго быти повелеваеши у себе, премудрая суета, голое сиротство, з басы говоришь не то: «Понеси, размахни, почерпни, наливай, потащи, закладывай, выкупай!» — а после отходяще и воздыхающе.