ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко тако и разумну мужу подобает прежде конец зрети вещей[334], посем же тако к вещем приступати.
4. О ЛИСИЦЕ И О ЛЬВЕ
Лисица некогда[335] не видевши лва, и по некоему случаю сретеся со лвом, и убо первее[336], изначала[337] тако убояся, яко вмале[338] не умре. Посем же второе видевши, убояся убо, но не якоже первее. В третие же сего увидевши, тако с ним дерзну, яко и пришед беседоваше.
ИСТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко нрав и присвоение[339] [340] и страшныя вещи удобная творит.
5. О КОТЕ И О АЛЕКТОРЕ[341]
Кот пойма алектора, со благословною[342] сего виною хотяше снести. И обличает его, глаголя, яко «тяжел еси человеком, нощию вопия, возбраняя им сна насытитися». Алектору же отвещавшу, яко к человеческой ползе сие творит, еже бо[343] на обычная их дела возбужает.
Паки[344] кот иную вину наносит, яко «нечестив еси и нечист[345] естеством, матери и сестрам присовокупляешися». Ему же: «И се на ползу своим господиям и владыкам творити[346] — глаголаше, — и ради сего многия яйца родятца».
Кот отвещав рече: «Но аще ты многия благообразныя[347] собиравши ответы’ аз же убо гладен сый, не жду», — и сего снеде.
ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко лукавое естество, согрешити хотяше, аще со благословным не возможет образом, и яве[348] лукавнует.
6. О ЛИСИЦЕ[349]
Лисица в сеть впадши, и отсекшися у нея ошиби[350], — побеже, срамное и безчестное[351] мняше себе быти житие. Помысли убо научити и иных лисиц, да сотворят сие, — яко да общею страстию[352] прикрыет свой студ[353]. И тако всех собрав, похваляет им ошиби отсецати, глаголя, яко не точию[354] непотребный и непригожей[355] есть сей уд[356], но еще и лишняя тягота волочащаяся[357].
Уразумевши же некая от них, отвещав рече к ней: «О ты! Но аще бы тебе сие не случилося[358], не бы ты нам сие сотворити советовала».
ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко луквии человецы не ради благоразумия и благоизволения[359] творят советы, — ради же своего полезнаго.
7. О ЛИСИЦЕ И О КУСТЕ
Лисица на тын восшедши поползнувшися[360], упасти хотяше, приимаше на помощь имети куста[361]. И тамо падши, и нозе свои на кустовых терниях острых прободши, и болезнующи, к кусту рече: «Ох мне, прибегшей убо к тебе яко на помощника, — ты же в помощи место[362] злейшее мне сотвори».
Рече же куст: «Согрешила еси[363], о ты, мною хотящия восприяти[364] ся, — аз же всех восприявати сице обыкох».
ТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко тако и от человек суетнии сии суть, елицы[365] к сицевым помощником притекают, имже обидети есть паче свойственное.
8. О ЛИСИЦЕ И О КОРКОДИЛЕ
Лисица и коркодил-змей[366] о благородствии беседоваше. Многая же коркодил горделивно о светлости прародителей своих глаголаше, якоже и о их богатырских подвизех[367]. Лисица же отвещавши рече: «О друже! Аще и не глаголати о своем благородствии будеши, от кожи бо явствен еси, поне[368] з древних времен еси сего ради и обнажен»[369].
ТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко лжущих мужей обличением бывают вещи.
9. О АЛЕКТОРЕХ И ПЕЛЕПЕЛИЦЕ[370]
Алекторов некто имея в дому, купи и пелепелицу и со алекторы вместе пусти пастися. Им же бьющим ю и отгоняющим, пелепелица скорбяще зело, мняше, яко иного сый племене, сие от алекторов стражет.
334
...прежде конец зрети вещей... — Сентенция проходит мимо мотива вероломства и обмана ближнего. Но древний грек видел здесь только хитрость, а не нравственное преступление.
340
...нрав и присвоение... — Подчеркнутая двойным переводом психологическая мотивировка сентенции. В ориг. только συνήθεια — ‘привычка’ («присвоение»).
345
...нечестив еси и нечист... — Усиленный паронимией (сходством звучания) эмфатический повтор переводчика, выдвигаюший самое тяжкое обвинение — грех кровосмешения.
346
«И се на ползу своим господиям и владыкам творити...» (т. е. ‘творю’). — Калька греческой конструкции с инфинитивом, не раз встречающаяся и далее.
351
...срамное и безчестное..; ...не ради благоразумия и благоизволения... — Синонимические пары, оттеняющие этический стержень фабулы. В ориг. повторений нет.
358
«...аще бы тебе сие не случилося...». — В ориг. более корыстный мотив: «если бы тебе не было это выгодно (προσέφερεν)».
362
И тамо падши..; ...острых..; «...в помощи место...». — Повествовательные дополнения и акценты переводчика, в ориг. их нет.
366
...коркодил-змей... — Приложение змей не столь передает облик экзотического зверя, сколько скрытое в нем злое начало. В ориг. нет.
367
...и о их богатырских подвизех. — Перевод приноравливает резоны спорщиков к представлениям русского читателя. В ориг. крокодил кичится предками-гимнасиархами — должность одна из почетнейших в Древней Греции, на которую избирались достойнейшие из состоятельных граждан, с обязанностью наблюдать за обучением и воспитанием юношества в гимнасии и проводить общественные гимнастические игры в дни празднеств.
369
«.. от кожи бо явствен еси, поне... сего ради и обнажен». — Не располагая возможностью передать экспрессивное столкновение греческих γεγυμνασιαρχηκότων (‘были гимнасиархами’) и γεγυμναςμένος (‘раздет’, ‘гол’). Гозвинский отчасти компенсирует его семантический эффект перекличкой слов явствен и обнажен.