Ты же, душе моя, сих ничтоже пострадала еси. Не веси ли, душе моя, яко нужницы восхищают Царство Небесное[61]. Якоже и слышала еси, кто может изрещи подробну труды всех святых. Прочее помолчю. Вся же сия воспоминаю, да навыкнеши, како святии пожиша, и за веру и за правду умроша, и претерпеша всякую скорбь с радостию, яко сладчайшую чашу растворену, кроме бо скорбей и тесноты не мощно спастися.
Что же реку о самом том Творцы небу и земли, и всей твари, видимой и невидимой! Хотяй бо избавити род человеческий от работы вражия и от адовых темниц и спасти от клятвы преступления прадеда Адама[62], сего бо ради бывает Бог человек, и воплотися от Духа Святаго в Пресвятую Девицу Марию, и родися без семени, и бывает невидимый видим, и со человеки поживе, и приемлет поношение, и бесчестие, и заплевание, и соударение в пречистое лице свое от бренна человека, и на кресте распинается, и тростию по главе ударяется, и оцта[63] и желчи напаяется, и копием прободается, таже и на смерть предается, и во гробе пологается, и паки воскрешается в третий день властию своею. О, преславное чюдо, и аггелом чюдимо и человеком! Безсмертный восхоте умрети, не терпя бо видети мучима своею руку создания[64] от насилия вражия в заключении адове. О, кротости крайния и человеколюбия твоего неизреченнаго к нашему обнищанию и сиротству! О, ужасное видение долготерпения твоего! Ужасает ми ся ум, и страх велик нападе на мя, и трепещут кости моя, сия глаголя. Творец всей твари, видимой и невидимой, а от твари своея изволи пострадати, от тленна человека, егоже и ангели ужасаются, и непрестанно славословят вся силы небесныя создателя своего, и вся тварь воспевает, и со страхом работают, а демонския силы трепещут. Вся же сия терпит и стражет волею, нашего ради спасения, и образ нам показа смирения, да сице постражем, якоже слышала еси.
Дивлюся ти, душе моя, аще, сия слышав, не плачеши. Не вем, окаянная, аще имеши ли веру Святому Писанию, слышав святых, тако подвизавшихся, да получат благая будущая, не имущая конца, и веселие, и покой неизглаголанный, и Царство Небесное, а сама хощеши зде наслаждатися и веселитися, а тамо Царствие получити и бесконечный покой. Ни, не тако, окаянная! Егда туне таковая даются? Преже потрудися и уничижи себе дозела хуждьши всякаго человека и всякия твари, якоже отцы святии твориша, и тогда почтена от Бога вельми будеши, якоже и они. Тако пожиша святии отцы, помыслиша в сердцых своих, якоже уже умроша от жизни сея и от всего деяния мирскаго, и к тому уже не вчитаху себе в живых[65], темже и предаша себя на всяку скорбь немилостивно, и в чаяние смерти на всяк день помышляше себе, и преуготовляшеся, и се обретеся им мнимая смерть живот, — и победиша врага. Без завещания бо сего умнаго некрепко всякое дело и труд духовный, и не может претерпети человек искушения во всякой нужи, и напасти, и беде. И аще не претерпит искушения, не приемлет дарования венца от Бога. Егда же уготовится и положит человек завет в мысли своей претерпети вся находящая на нь[66] скорби Бога ради, тогда нетрудно и неболезненно являются ему вся печалная и напастная от бесов и от человек, ни смерти боится, и ничтоже может разлучити таковых от любве Христовы, и верующих несуменно, и уповающих на Бога, ни скорбь, ни теснота, ни гонение, ни глад, ни прещение, ни мучение, ни смерти, — верою и упованием жизни вечныя спасает и освящает Господь рабы своя. Якоже рече Господь: «Аще имате веру и не сумнитеся, не токмо смоковничное сотворите, но аще и горе сей речете: „Двигнися и вверзися в море!” — и будет»[67]. И ничтоже не невозможно будет нам, несуменно веровавших, ничтоже есть крепчайшии несуменныя веры. Аще болим и ранимся, или к смерти приближаемся, или нужнейших потреб телесных лишаеми, никакоже миловати себя, но помышляет, яко близ есть Бог, и зрит нас, и может нужду нашу пременити. До сих бо месть и до сего предела оставляется человек, дондеже[68] изнеможет крепость телесная, и не оскудеет вера в нем, и на Бога положится несуменно. Во всех же сих нужах прежереченных вси святии победиша верою несуменною и терпением.
Аще бо ослабеет человек, бывает слабже воды; аще ли человек укрепится, бывает тверже камени. Нигдеже не оставляет Бог несуменно надеющихся на нь от всего усердия, всякаго бо человека строит, и окружает, и, яко вождями[69], направляет промысл Божий. Не являет же ся всякому, но точию прилежащим о Бозе непрестанно и впадшим во искушение его ради; и противу нужды коемуждо человеку помогает Бог: ового от смерти избавляет, овому мучение телеси облегчевает, ового в напастех утешает, овому в телесных потребах исполняет[70], ового во страстех наказует и смиряет, ового в скорбех обучает пребывати, — и несть человека, иже не под промыслом Божиим. Того ради подобает нам такову веру стяжати, и помышляти, и дерзати к подвигу, яко безсмертни суще; ведуще, яко ничтоже случится нам кроме строения[71] Божия. Якоже рече Господь: «И влас главы вашея не погибнет.