Даниты — самые знаменитые среди Святых последнего дня — встретили доктора сдержанно. Большинству из них было известно только его имя, но и это пошло ему лишь во вред.
Мормоны считали французов самым легкомысленным народом в мире.
Но Вердьер обладал редкой способностью приспосабливаться к любым обстоятельствам, разыгрывать любую роль. Поэтому нескольких слов ему оказалось достаточно, чтобы завоевать симпатии данитов.
Доктор, не задумываясь, объявил себя заклятым врагом язычников, несчастных безумцев, обойденных священным светом, озарившим сперва Джое Смита, а затем Бригама Юнга.
Созвали совет главных данитов, председательствовал сам доктор.
Обсуждали, какие следует принять меры в связи с разыгравшимися в тот день событиями: убийством Густона, похищением у него важных бумаг, бегством Дюфальга с проводником. Ведь все это могло помешать успеху затеянного дела или уж, во всяком случае, отдалить его на неопределенный срок.
Обсуждали долго и горячо. Американцы — большие охотники поговорить и всегда в восторге от собственных разглагольствований. Причем говорить они могут о чем угодно.
Впрочем, в этом им не уступают англосаксы.
А о мормонах и говорить нечего. Больших болтунов на свете не сыщешь.
Доктору они изрядно надоели, но он вынужден был слушать их бесконечные речи. Время от времени он даже кивал головой, будто в знак одобрения. Одному Богу известно, какой это было для него пыткой.
Наконец, совет кончился. Решено было во что бы то ни стало отыскать девушек и отвезти их в Дезерет или Фильмор. А уж там следы их навсегда исчезнут.
Что же до Дюфальга и Желтой птицы, то их искать никто не собирался, слишком много потребовалось бы для этого времени. Рано или поздно они сами попадутся.
При всей ненависти Вердьера к сопернику, он не протестовал, сознавая разумность такого решения.
Итак, мормоны оседлали лошадей, осмотрели оружие и вскочили на лошадей.
Доктор возглавил отряд и только было хотел отдать приказ трогаться в путь, как несколько данитов привели захваченных в плен мужчину и женщину.
Это были мистер Строг и его дражайшая половина, как ни в чем не бывало курившая свою трубку.
Все знали эту супружескую чету и были удивлены их неожиданным появлением, да еще в такой поздний час.
Доктор приказал всем спешиться, вернулся к стоянке и велел привести пленников. Он распорядился тотчас освободить их, обходиться с ними почтительно, но глаз не спускать.
Мистер Строг рассказал со всеми подробностями о том, что случилось в гостинице. Будто гром грянул среди ясного неба. Он поразил не только доктора, но и данитов, которые словно оцепенели.
Имя Короля золотых приисков, наводящее ужас, передавалось от одного к другому.
Доктор внимательно слушал бесконечные объяснения мистрис Строг, и, когда, наконец, она умолкла, чтобы раскурить трубку, сказал:
— Значит, вы были связаны и с кляпом во рту?
— Как же, и самым оскорбительным образом! — вскричала мегера с яростью. — Будто собака!
— Кто же освободил вас, сестра? Ведь не могли же вы сами разорвать веревки?
— Кто? Мой уважаемый брат! Достойнейший человек! Сам Бог послал его мне. Вечно буду ему благодарна, все сделаю, чего бы он ни потребовал!
— Кто же он, этот добрый человек?
— Бедный охотник. Честный канадец, хотя и язычник, не озаренный светом истины.
— Канадец! — вскричал Вердьер, невольно вздрогнув. — А имя его вы знаете?
— Мне ли не знать! Его прозвали Желтой птицей.
— Желтой птицей! — воскликнул доктор. — Теперь все ясно. Мы обмануты. Негодяи сговорились! Дон Педро, Король золотых приисков, в их руках только орудие. О! Я дал бы тысячу долларов, чтобы встретиться с этим знаменитым золотоискателем!
Хозяин с женой переглянулись.
— Вы сказали тысячу долларов, любезный брат? Я не ослышался? — шепотом спросил мистер Строг.
— Да, тысячу долларов, и могу повторить свои слова!
— Если мистрис Лау не против, я могу сообщить вам нужные сведения.
— Говорите, говорите, мой дорогой! Я не стану мешать вам!
Доктор достал из кармана кошелек, набитый золотом, и бросил мистеру Строгу, который налету подхватил его и с ловкостью фокусника сунул в свой глубокий карман.
— Я жду! — сказал доктор.
— Король золотых приисков велел своим рудокопам ждать его у бухты, на левом берегу реки, за десять миль от крутояра Пало Кемада.
— Да-да, знаю это место.