Но всадника, видимо, не страшила опасность. Он выехал с час назад, но, поскольку двигался не спеша, отъехал от города не более лье, когда вдруг заметил, что достиг развилки. Поколебавшись с минуту, всадник поехал направо и. вскоре достиг груды развалин. Здесь же росли развесистые деревья, дающие густую тень. Всадник остановился, внимательно огляделся и, убедившись, что вокруг ни души, спешился. Удобно расположившись на дерне, он прислонился к стволу, сбросил плащ, открыв бледное, изможденное лицо. Присмотревшись, в нем можно было без труда узнать того самого раненого, которого Доминик спас и привез на ранчо.
Дон Антонио де Казербар, так он себя называл, был похож скорее на тень, чем на человека. Живыми остались только глаза, горящие, как у гиены. Но в немощном теле скрывалась пламенная душа и несгибаемая воля. Поборов в отчаянной борьбе смерть, этот человек вновь устремился к своим зловещим замыслам.
Он сам потребовал свидания и долго ехал, прежде чем добрался, превозмогая боль, до условленного места в двух лье от Мехико. Видимо, у него были на то серьезные причины.
Несколько минут дон Антонио стоял, скрестив руки на груди и закрыв глаза, в тишине ночи, видимо, чтобы собраться с мыслями перед предстоящей встречей.
В этот момент раздался топот копыт и бряцанье сабель. К тому месту, где находился дон Антонио, приближался довольно большой отряд. Дон Антонио поднялся, чтобы встретить прибывших, человек пятьдесят. Они остановились в нескольких шагах от развалин, но оставались в седле. Только один спешился, бросил поводья и направился к дону Антонио, который, в свою очередь, пошел к прибывшему навстречу.
— Кто вы? — тихо спросил дон Антонио.
— Тот, кого вы ждете! Полковник дон фелиппе Пери Ирсабал к вашим услугам.
— Я вас узнал, подойдите!
— Это счастье, что мы с вами встретились, — произнес полковник. — Как ваше здоровье?
— Скверно! — ответил дон Антонио, словно не замечая протянутой ему руки. Но полковник не обратил на это ни малейшего внимания.
— Вы явились не один! — произнес дон Антонио.
— Гром и молния! Верьте, дорогой сеньор, я не хочу попасть в руки молодчиков Мирамона! Мой счет живо оплатят, завладев мною. Но давайте займемся делами, надеюсь, это не омрачит радость встречи.
— Я только этого и желаю, — ответил дон Антонио.
— Генерал благодарит за доставленные сведения, они точны до мелочей, и, как только представится случай, наградит вас за труды!
Дон Антонио с презрением махнул рукой и спросил:
— Вы привезли бумагу?
— Еще бы! — ответил полковник.
— Конечно, сеньор, не сомневайтесь! — Полковник расхохотался. — Где еще найдешь честность, если не среди людей нашего круга? Ваши условия приняты Ортегой, главнокомандующим федеральной армией, и Хуаресом, президентом республики. Вы довольны?
— Я вам отвечу, сеньор, когда увижу бумагу.
— Пожалуйста, сеньор, вот она! — сказал полковник, вынимая из кармана конверт и подавая дону Антонио.
Дон Антонио схватил конверт дрожащей рукой и распечатал.
— Вам трудно будет прочесть, ведь сейчас темно, — насмешливо заметил полковник.
— Не волнуйтесь, — с иронией ответил дон Антонио и, чиркнув о камень спичкой, зажег извлеченную им из кармана маленькую свечу.
По мере того как Дон Антонио читал, лицо его прояснялось. Дочитав до конца, он погасил свечу, сложил бумагу, бережно спрятал и обратился к полковнику:
— Сеньор, поблагодарите от меня генерала Ортего, он проявил себя как настоящий кабальеро.
— Охотно, сеньор, особенно если вы что-либо добавите к этим сведениям.
— Разумеется.
— Что же, сейчас посмотрим, дорогой сеньор, — весело ответил полковник, потирая руки.
— Послушайте! Мирамон протянет недолго. Казна у него пуста, солдаты плохо вооружены и еще хуже экипированы, жалованья второй месяц не получают и уже начинают роптать!
— Отлично! Бедный Мирамон близок к падению.
— Тем более что духовенство больше его не поддерживает.
— Однако, — ехидно заметил полковник, — вы неплохо осведомлены, дорогой сеньор.
— Разве вам неизвестно, что я атташе при испанском посольстве?
— А я и забыл, извините! Что же еще вам известно?