ИНТЕРВЬЮ С ГАРРИ ЛОДЕРОМ[115]
Кларенс саркастически усмехался, пока аппарат выстукивал новости. Пришло начало конца. Сеять раздор между генералами-соперниками просто. Сеять раздор между артистами мюзик-холла — на свете нет ничего проще.
Среди публики, разумеется, известие произвело сенсацию. В подземке и омнибусах только о том и говорили. Газеты разразились передовицами на тему. Поначалу все надеялись, что генералы выступят с комическим диалогом вроде «А с кем это я видел тебя вчера на улице?», и были разочарованы, когда ангажементы оказались в разные мюзик-холлы. Циркулировали слухи. Поговаривали, будто великий князь — опытный шпагоглотатель, хоть и не профессионал, и в Англию вторгся не в последнюю очередь для того, чтобы выйти на сцену; будто в Потсдаме[116] принц Отто исполняет песенки в стиле Джорджа Роби,[117] и тем знаменит; будто оба они выделывают головокружительные трюки на велосипеде.
Затем правда вышла наружу. Особого амплуа ни у того, ни у другого нет, они будут просто торчать на сцене и читать лекции.
В артистическом мире кипели страсти. Федерация артистов варьете обсуждала, не объявить ли забастовку. «Великий орден водяных крыс», встретившись под покровом тайны в пивной на улице Мейден-лейн, за час с четвертью принял пятнадцать резолюций. Сэр Гарри Лодер в интервью еженедельнику «Эра»[118] выразил мнение, что великий князь и принц — оболтусы, которым лучше попридержать язык. Сам он намерен отправиться в Америку, где настоящие артисты собирают толпы на улицах и едят хаггис[119] на званых обедах, и где им не запускают лапу в карман всякие иностранные выскочки-любители.
Кларенс, обозревая положение с олимпийской высоты, к радости своей, обнаружил, что новый поворот событий уже уменьшил силы завоевателей. Как только в газетах сообщили о дебюте двух генералов, военачальник армии Монако поспешил к антрепренерам в поисках ангажемента. Он поднаторел в карточных трюках, чем и мог привлечь зрителей. Импресарио встречали его с прохладцей. Браун и Дей попросили зайти попозже. Фостер передал через секретаря, что слишком занят, к сожалению, принять его не сможет. У Де-Фриса он промаялся два часа в приемной, полной искрометных субреток перекисно-блондинистого вида и плохо выбритых мужчин в обшарпанных котелках, которые наперебой рассказывали друг другу, какой успех они имели в провинции, и в отчаянии удалился.
На следующий день, кипя от возмущения, он вывел из страны свои войска.
Численность захватчиков мало-помалу таяла.
— Доколе? — шептал Кларенс, пока стучал телеграфный аппарат. — Доколе?
Глава 4 КЛАРЕНС ПОЛУЧАЕТ ВАЖНЫЕ ИЗВЕСТИЯ
У Кларенса вошло в обыкновение каждый день покидать репортерскую родной газеты в час дня, чтобы перекусить в соседнем кафе компании «Воздушные хлебцы».[120] Он был там и на следующий день после выступления двух генералов в двух мюзик-холлах. Он захватил с собой дневной выпуск газеты и просматривал рецензию на представления, пока пил молоко и жевал лепешку с маслом.
И того, и другого принимали хорошо, даже если поначалу оба слегка нервничали. Русский генерал, чья манера, по утверждению критика, чем-то напоминала Т. Э. Данвилла,[121] особенно пришелся по душе галерке. Под конец автор еще раз напоминал, что гонорары обоих — восемьсот семьдесят пять фунтов в неделю — составили рекорд за всю историю мюзик-холла по эту сторону Атлантики.
Едва Кларенс закончил чтение, как до его ушей донесся тихий призыв тарантула к детенышам.
Он поднял глаза. Напротив него, за соседним столом, сидел довольно растрепанный юноша лет пятнадцати. Он пристально смотрел на Кларенса.
Тот снял очки, протер их и снова надел на нос. Пока он манипулировал очками, тоненький скрип тарантула прозвенел снова. И глазом не моргнув, Кларенс предусмотрительно издал грудное ворчание рыбы-песчанки, застигнутой во время купания.
Этого оказалось достаточно. Сосед поднялся, вытянув правую руку перед собой на уровне плеч, ладонью вперед — большой палец на мизинце, остальные три пальца вверх.
Кларенс быстро подвигал шляпой вверх-вниз, ухватившись сзади за поля.
Сосед, не колеблясь более, подошел к его столику.
— Всего! — негромко сказал он.
— Бывай — и боже храни короля! — прошептал Кларенс. Тайная церемония, необходимая двум бойскаутам при встрече в общественном месте, состоялась.
115
117
118
120
121