— Вы правы.
— И цветы…
— Конечно.
— А еще кухня.
— Ода!
— Ну вот, опять говорим обо мне! Расскажите что-нибудь еще. Значит, вы приехали только для того, чтобы разыскать кузена?
— Не совсем. Я, знаете ли, решил в некотором роде убить двух зайцев. В Чикаго как раз был чемпионат по боксу в тяжелом весе, и мне очень хотелось на нем побывать.
— Неужели вам нравится бокс? — поморщилась она.
— Понимаю, что вы хотите сказать, — вздохнул я. — В девяти случаях из десяти смотреть там, конечно, не на что, позорище одно… Но на этот раз бой был что надо! Ради одного только пятого раунда стоило проехать четыре тысячи миль. — Приятные воспоминания охватили меня, и я вскочил, чтобы понаглядней проиллюстрировать свой рассказ. — Все шло неплохо с самого начала, но пятый — это что-то! Чемпион с ходу загнал претендента в угол, врезал по носу и поставил синяк под глазом. Вошли в клинч, судья их растащил. Чемпион провел апперкот, претендент ответил боковыми. Еще клинч. Опять растащил. Пошел ближний бой по всему рингу. Чемпион лупит прямыми, опять угодил в лицо, кровь так и хлещет, зубы, уши летят во все стороны… А потом, перед самым гонгом, он снизу ка-ак…
Тут я запнулся, потому что Эйприл лишилась чувств. Сперва вроде бы просто прикрыла глаза, чтобы внимательней слушать, но затем склонилась набок и потеряла сознание.
Я страшно перепугался. В порыве вдохновения мне и в голову не пришло подумать, какой эффект может произвести подобный рассказ на столь нежное экзотическое растение. Что делать? Вообще-то лучший метод лечения в таких случаях — укусить за ухо, но кусать за ухо это божественное существо… Кроме всего прочего, мы недостаточно близко знакомы.
К счастью, моего вмешательства и не потребовалось. Веки девушки затрепетали, она чуть слышно вздохнула и открыла глаза.
— Где я?
Я выглянул в окно.
— Вообще-то я здесь впервые, но, думаю, где-нибудь в Нью-Мексико.
Она села.
— О, мне так неудобно!
— Что?
— Это так глупо — падать в обморок!
— Я сам виноват. Все эти кровавые подробности…
— Что вы, нисколько. Я уверена, большинству девушек они бы наоборот, понравились, хотя мне кажется, в них есть что-то ужасно неженственное… Продолжайте, пожалуйста, лорд Хавершот, что случилось дальше?
— Нет-нет, ни за что!
— Пожалуйста!
— Ну, короче говоря, один хороший удар в челюсть, и дело в шляпе.
— Не могли бы вы подать мне воды?
Я кинулся за стаканом. Вся дрожа, Эйприл сделала крошечный глоток.
— Спасибо, — пробормотала она. — Мне уже лучше. Простите мне мою глупость.
— Что вы, никакой глупости!
— Нет, это глупо, очень глупо.
— Вовсе нет. Все произошедшее лишь делает честь вашей женственности.
Я хотел было добавить, что в жизни не видывал ничего, что потрясло бы меня глубже, чем то, как она бухнулась в обморок, но тут негроидный тип просунул нос в дверь и сообщил, что обед подан.
— Вы идите, — сказала она. — Наверное, вы умираете с голоду.
— А как же вы?
— Думаю, мне лучше остаться и немного отдохнуть. Я все еще… Нет-нет, идите.
— Какой же я болван!
— Почему?
— Остолоп! Нести при вас такое!
— Не надо, прошу вас! Идите обедать.
— А вам не нужна помощь?
— Нет.
— Вы уверены?
— Вполне. Полежу, подумаю о цветах… Я так часто делаю — просто лежу и думаю о цветах. Чаще всего о розах. Тогда мир снова кажется прекрасным и благоуханным…
Наконец я отчалил и, прожевывая свой бифштекс с жареной картошкой, предался весьма усердным размышлениям.
У меня не было сомнений в том, что произошло. Подобные вулканические симптомы ни с чем не спутаешь. Мужское сердце не станет так колотиться ни с того ни с сего. На этот раз все по-настоящему, а то, что мы с Энн Банистер два года назад приняли за страсть, просто ерунда, второсортный товар. Стало быть, деваться некуда. Любви, наконец, удалось опутать своей шелковой сетью Реджинальда Хавершота.
Я подозревал это с самого начала. В тот момент, как перед моими глазами появилась эта девушка, у меня возникло отчетливое ощущение, что она просто создана для меня, и все, что происходило потом, лишь укрепляло его. Ее милая, нежная кротость и мечтательность — вот что разбило меня наголову. Наверное, так всегда бывает со здоровяками вроде меня, нас инстинктивно тянет к таким вот хрупким цветочкам.
В глубокой задумчивости я покончил с бифштексом и придвинул к себе блюдо с яблочным пирогом и сыр.
Почему я пребывал в глубокой задумчивости? Потому что вполне отдавал себе отчет в том, что все это, как говорится, только присказка, а сказка будет впереди. Любовь с первого взгляда — это замечательно, но вот что дальше? Как быть теперь? Иными словами, что мне следует предпринять, какие шаги, дабы рассчитывать на счастливое будущее? Прежде чем наши имена огласят в церкви, и священник спросит, согласен ли ты, Реджинальд, и так далее, придется еще немало попыхтеть. Легкая победа мне ни в коей мере не светит.