— Ага, — ответил я, поняв, что он имеет в виду статую, — повеселимся на славу.
— Скорее бы все закончилось, — пробормотал он и снова застонал.
Мне показалось, что он нуждается в слове ободрения. Видимо, мой работодатель принадлежал к породе людей, которые не слишком жалуют всякие сборища и публичные выступления.
— Выше нос, Бринкмайер! — сказал я.
— Что?
— Я говорю, выше нос! Не надо так нервничать.
— Не могу. Знаешь, что она сказала?
— Что?
— Мне придется надеть фрак и стоячий воротничок!
— Вы будете королевой бала, — усмехнулся я.
— И еще гардению в петлицу. И гетры! Она хочет меня разодеть, как бабу!
Бринкмайер снова забегал вокруг бассейна.
— Гетры, — повторил он, жалобно глядя на меня.
Ну сколько можно! Я что, всеобщая мамаша, чтобы каждого утешать и целовать больное место? Мне был симпатичен этот добродушный толстяк, но и своих проблем хватало с избытком.
— А вы как хотели? Явиться туда в халате и домашних туфлях?
Прозвучало довольно резко, но я, как упоминалось выше, был несколько раздосадован.
— Я все понимаю, — вздохнул он. — Но гетры!
— Даже великим приходилось носить гетры. Бринкмайер продолжал выделывать круги.
— Знаешь, что? Половина мировых бед происходит от излишнего честолюбия. Люди просто-напросто не могут остановиться.
— Метко сказано, Бринкмайер.
Он вдруг встал как вкопанный и воззрился на меня сквозь 0Чки совиным взглядом.
— Как ты сказал?
— Я сказал, «метко сказано, Бринкмайер». Есть о чем задуматься.
— Ты какой-то странный сегодня с утра, — хмыкнул он. Потом снова начал: — Да, честолюбие! Вот и меня тоже занесло…
— Да что вы говорите?
— Именно так. Я был совершенно счастлив в своем магазине верхней одежды, и лучше бы там и оставался. Так нет, понесло меня за каким-то чертом в этот кинематограф! А теперь посмотри на меня. Президент компании ценой в двадцать миллионов долларов…
Меня посетила великолепная идея.
— Может, дадите мне взаймы?
Он пропустил мои слова мимо ушей и продолжал:
— А что в результате? Теперь я должен выплясывать в гетрах перед толпой зевак, словно какой-нибудь герой-любовник! Раньше надо было думать! Так всегда и получается: стоит хоть чуточку продвинуться, как они начинают возводить статуи и все такое прочее. Только отвернешься, и на тебе! Ну почему я не остался с плащами и костюмами?
Его слова звучали так искренне, что я на время забыл о собственных несчастьях. Как все-таки мало знает окружающий мир о той неудовлетворенности, которая кипит в сердце чуть ли не каждого обитателя Голливуда! Случайный гость с завистью наблюдает за ними, полагая, что, имея все на свете, они должны быть совершенно счастливы. И тем не менее… Эйприл Джун предпочла бы стать женой и матерью, малыш Джо Кули мечтал сбежать в Чилликот, штат Огайо, и наслаждаться там жареными цыплятами по-южному. Дворецкий, тот как будто тоже не слишком доволен жизнью. А теперь и Бринкмайер вздыхает по своим плащам и костюмам. Грустная картина, одним словом.
— Вот было времечко! — восклицал он. — Друзья детства, теплая компания… Принимай товар да болтай с покупателями…
Думаю, он еще долго бы распространялся на эту тему, уж слишком, видно, накипело, но тут из дома вышла мисс Бринкмайер, и последние слова ему пришлось проглотить. Он сразу как-то сжался и притих. Я тоже, как всегда в присутствии этой женщины, почувствовал некоторое замешательство.
Мы оба стояли, переминаясь с ноги на ногу, словно школьники, застигнутые директором за курением на углу крикетного поля.
— А, вот и ты, дорогая! — воскликнул Бринкмайер. — Мы тут беседуем с Джозефом…
— Вот как? — подняла брови мисс Бринкмайер. Подразумевалось, очевидно, что о вкусах не спорят. На меня она взглянула с явным неодобрением. Похоже, та рогатая жаба все еще ворочалась у нее в груди, и она пока не видела никаких оснований отказываться от устоявшегося мнения, что я представляю собой исчадие ада.
— Э-э… насчет статуи, — пояснил он.
— А что с ней?
— Ничего, просто разговариваем. Так сказать, обмениваемся соображениями.
— Я надеюсь, — прищурилась она, — он знает, что должен делать. С него станет испортить все торжество.
Я вздрогнул от неожиданности.
— О боже, неужели и мне придется участвовать?
На самом деле, на отсутствие опыта я не жалуюсь. Еще в бытность мою лордом Хавершотом люди так и норовили взвалить на меня свои проблемы. Но малыш Кули… Не думаю, чтобы нашелся ребенок, чья жизнь была бы полнее. Ни минуты покоя. Только покончишь с одним, так тут же другое.