Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935

— Айда, черти! Дружно, все сразу. Ну! Прямо на лавки, бей стёкла, хватай, что под руку попало…

13-14

Старший чекист появился откуда-то из-за монастырской гостиницы и кричит, приставив ладони рупором ко рту:

— Выдают махорку, папиросы!

15

В толпе — смятенье. Множество ребят обратилось вспять, окружая старшего чекиста, он что-то кричит, смеётся, указывая за угол гостиницы. Ребята бросаются туда.

16

Три агента арестуют Кабана, Язева, ещё троих взрослых, уводят их за ворота. Ворота закрываются. Лёнька выглядывает из-за угла.

17

Старший чекист ведёт Язева, за ними толпа ребятишек.

— Ну-ка, герой, раздевайся! Язев снимает блузу — под ней другая.

Старший чекист. Дальше!

Куманёк снял ещё блузу — под ней третья.

Голос. Эх, чёрт. Вроде кочна капусты.

Язев, ухмыляясь, снимает ещё одну блузу — под ней четвёртая.

Старший чекист. А штанов сколько на тебе? А куда выигранные ботинки спрятал?

Мальчики смеются.

Старший чекист. Вот, ребята, в этом и вся беда жизни: у одного — лишнее, а другой — голый.

Голос. Голый, да весёлый.

Старший чекист. Тепло — так весел, а холодно — нос повесил. Ну-ка, давайте поговорим о деле, о жизни… Вы бы сели, в ногах правды нет.

Лёнька. Правды нигде нет.

Старший чекист. А ты где её искал?

Лёнька. Везде.

Старший чекист. А как? Какую правду искал?

Лёнька. А ты какую нашёл?

Старший чекист. Вот послушай!

18

Беседуют. Народа собралось много. Слушают внимательно. Подходит дядя Иван, старик-сапожник.

— Нет ли охотников сапожному делу поучиться? Я бы взял человек пяток. А?

Голоса:

— Пошёл к чёрту! Проваливай, старикан, не мешай сказки слушать.

История болшевской колонии ГПУ

1

Контора тюрьмы. За столом — чекист и двое представителей тюремной администрации. Перед ними стоят и сидят человек двадцать заключённых, всё молодёжь, среди неё Сергей, Яков.

Чекист. Так вот, ребята, поняли?

Яков. Что-то мудрено…

Сергей. Трудно понять — чего тебе надо. Ну — поймали нас, потом по закону придётся выпустить.

Чекист. Верно. Выпустим, а вы снова приметесь воровать, а мы снова поймаем вас, и так будет до конца ваших дней, а конец этот — недалёк! Ведь вы будете всё хуже, придётся держать вас за шиворот всё туже — так?

Яков. Как будто — так.

Чекист. А парни вы — не глупые, здоровые, нужды-горя отведали много, знаете, почём сотня гребешков. Как будто и жалко вас. Так вот, попробуйте пожить трудом, а не воровством.

Один из группы. От трудов праведных…

Чекист…не наживёшь домов каменных! Это — известно. Так вот и сделана Октябрьская революция, чтобы власть над жизнью взял в свои руки трудовой народ. Попробуйте-ка и вы включить свои силы в работу трудового народа по строительству новой жизни, в которой единственным хозяином всей страны будет только рабочий народ. Идёт, что ли?

Голоса:

— Ну, чтоже… Ни хрена не выйдет… В тюрьме сидя — добра не высидишь, конечно… Попытаемся. Ошибёмся — раскаемся.

2

Просёлочной дорогой идут почти десятка полтора тюремных жителей, среди них чекист. Он настроен весело, его команда — мрачно, подозрительно оглядывается по сторонам, перешёптывается.

3

Усадьба бывшая Крафта. Детально показать её заброшенность, старые здания, службы, засоренный парк и так далее.

4

Пришли. Продолжают осматриваться ещё более мрачно.

Сергей. А где стража?

Чекист. А зачем стража?

Яков. И решёток на окнах нет.

Чекист. А зачем решёток? Хотите — живите, не хотите — бегите, это — ваша воля.

Один из группы. Фокусы какие-то…

5

В усадьбу въехал грузовик, привёз продовольствие: хлеб, колбасы, большой самовар, посуду. Ребята, ухмыляясь, разгружают очень лениво. Чекист, работая с ними, поторапливает:

— Дружнее, ребята, на себя работаете!

Начали хозяйничать. Метут пол. Устанавливают койки. Настроение недоверчивое, посмеиваются друг над другом.

— Эй ты, горничная, не пыли…

— Поджечь рухлядь эту…

— Неплохо бы…

Сергей. Поджечь всегда успеем.

Яков. Интересно, чёрт их драл, чего они затеяли? Чего хотят добиться?

Сергей. Поживём — увидим.

7

В комнате. На одной из её стен — портрет Ленина.

Сергей. Мы здесь будем жить?

Чекист. Можно и здесь.

Сергей. Убирай образа — мы неверующие.

Чекист. Здесь Ленин жил.

Сергей. Это нам всё равно — кто.

Яков. В тюрьме чище было, чем здесь.

Один из группы. Вычистить не трудно, а вот как жить будем?

Сергей. Может, и не будем…

8

Утро. Ребята один за другим выходят из дома на волю.

Голоса:

— Ну, что же, чай пить надо.

— А кто самоваром займётся?

— Ну его к чёрту, я чаю не хочу.

— Выпить бы.

— На какие деньги?

— Н-да-а…

Сергей. Сделаем жеребьёвку, кому самовар ставить.

9

Яков ставит самовар. Остальные греются на солнце, лениво бродят по парку. Сергей, стоя под деревом, курит, размышляет о чём-то, поглядывая на товарищей. Из окна смотрит чекист, спрашивает:

— Скушно?

Сергей. Не весело.

Чекист. Займитесь делом — веселее будет. Вы, конечно, понимаете, что дармоедов кормить рабочее государство не будет. За всё, что вы здесь получите, надо будет отработать. Это — обязательно. Кто не работает — не ест.

Сергей. Богатые не работают, а едят хорошо.

Чекист. Вот за то рабочий класс и послал их к чёртовой матери.

Один из группы. Думаешь — не вернутся они? Вернутся. Не бывало этого, чтобы мир без богатых жил.

Чекист. Мало ли чего не бывало! Вот и тебя не было, а теперь и ты украшаешь землю.

Ребята смеются — оппонент чекиста невзрачен, истощён, оборван.

10

Сергей, Яков и невзрачный паренёк, Кашевар, засыпают землей и щебнем выбоины на дороге перед крыльцом.

Сергей. Чекист этот не дурак.

Яков. Весёлый.

Парень. Обманывает. Вот — работать заставил.

Сергей. Не работай.

Парень. А ты зачем работаешь?

Яков. Захотелось, ну и работаем.

11

Кашевар — на коньке крыши, угрюмо смотрит вниз. Ему видно, что почти все товарищи заняты каким-нибудь делом: двое укрепляют расшатанную ступень крыльца, человек пять сносят в кучу старые доски, метут двор мётлами. Всё делается не торопясь, неумело, от скуки. В парке под кустами: двое — спят, трое — беседуют.

— Ночью мы обошли вокруг — нет ли где надзирателей спрятано?

— Нет?

— Чёрт их знает, чего они затеяли.

— Н-да…

— И никто из нас не сбежал отсюда…

— Раскисли.

12

Через несколько дней. На крыльце — чекист, перед ним — колонисты.

Кашевар (жалуется). Ты пойми: в тюрьме — скушно, так там заперты мы. А здесь будто на воле, однако — связаны.

Чекист. Ну, что ты? Чем связаны?

Кашевар. Чёрт его знает.

Сергей. Ты бы нам газет дал, что ли.

Чекист. Газет — можно! И книг — можно. Только за ваш счёт. После взыщем с вас, когда вы работать начнёте. Ведь вы не нищие, не милостину просите, да? Ну вот, завтра будут книги и газеты. А вы устройте читальню в тех комнатах, где Ленин жил.