— Войдите, пожалуйста.
Она ввела гостью в маленькую, аккуратную и чистую гостиную. Здесь стоял потертый диван, два таких же потертых кресла, старый телевизор и стол, на котором стоял папоротник в горшке. На стене висела фотография высокого и веселого на вид белого мужчины, улыбавшегося Хельге из золоченой рамы. Он был одет в неопрятный белый костюм, и в его шутливой позе чувствовалась какая-то запущенность. «Жизнерадостный неудачник, — определила Хельга. — Вероятно, владелец плантации сахарного тростника, которому не хватило трудолюбия». Присмотревшись к портрету, она поняла, от кого Дик Джонс унаследовал свою миловидность.
Миссис Джонс закрыла дверь.
— Сегодня утром я читала о мистере Рольфе, — сказала она, — примите мои соболезнования. Ужасно, когда с таким прекрасным человеком происходит такое несчастье.
— Благодарю вас.
Последовала пауза, во время которой две женщины из совершенно разных миров рассматривали друг друга.
Потом миссис Джонс произнесла:
— Присядьте, пожалуйста, мэм. Жилье у нас небольшое, но все же…
— Это ваш муж? — спросила Хельга, садясь.
— Это Гарри Джонс… никудышный человек, но он подарил мне Дика, слава Богу.
— Я хочу поговорить о вашем сыне, миссис Джонс. — Ей сильно хотелось закурить, одновременно она инстинктивно чувствовала, что хозяйка отнеслась бы к этому отрицательно, а Хельге хотелось ей понравиться. — Он убирает мой номер в отеле. Мне кажется, что он умен, воспитан и старателен. Мне необходимо пополнить штат служащих в моем доме в Парадиз-Сити… Совсем недалеко от Майами. Для него это будет прекрасный случай выдвинуться. Но прежде чем говорить с ним, я решила посоветоваться с вами и попросить вашего согласия. — Она снова улыбнулась. — Он поработает под руководством моего мажордома, который будет учителем вашего сына. Плата хорошая, и, кроме того, ему представится возможность съездить в Нью-Йорк и в Европу.
— Господи помилуй! — Миссис Джонс всплеснула руками. — С чего это такой важной леди, как вы, заниматься моим сыном?
Хельга заставила себя рассмеяться.
— Уж такой у меня характер, миссис Джонс. При моих деньгах у меня есть возможность помогать простым людям. Увидев вашего сына за работой, я решила, что могла бы помочь ему, а он стал бы помощником в моем доме. Я знаю, как матери привязаны к своим сыновьям. Мне самой не хотелось бы расставаться с хорошим сыном, но я сказала себе, что он не должен упускать свой шанс.
Миссис Джонс посмотрела на Хельгу с внезапным любопытством в глазах.
— У вас есть дети, мэм?
«Я слишком много говорю, — подумала Хельга. — Нужно быть осторожной».
— К несчастью, нет, но я помню, как относился ко мне отец, — ответила она бойко.
— Дик — хороший мальчик, мэм, — отметила миссис Джонс. — Настойчивый. Захотел мотоцикл. Совсем в уме повредился, так ему хотелось иметь его. И копил, копил. В отеле ему платят семьдесят долларов. Для людей вроде нас это хорошие деньги. Он отдает мне тридцать долларов на хозяйство, а остальные откладывает. И однажды он вдруг появляется дома на мотоцикле. Он накопил тысячу долларов! И вы знаете, как он это сделал? Ни девушек, ни сигарет, ни пива, ни кино — на всем экономил и в конце концов заполучил свой мотоцикл. Вот какой у меня сын, мэм, лучше не бывает.
Глядя на гордо сияющее лицо, Хельга гадала, как бы реагировала эта доверчивая мать, узнай она, что мотоцикл ее сына стоит больше четырех тысяч долларов.
— Я буду платить ему сто долларов на всем готовом, — сказала Хельга. — Конечно, при этом ему придется работать, но в то же время будет возможность откладывать. — Она улыбнулась. — Я хотела узнать, вы не будете возражать против того, чтобы он работал у меня, миссис Джонс?
— Я? — Толстуха отрицательно покачала головой. — Мэм, я приехала с Гаити. Я работала на сахарной плантации. Там повстречала Джонса. Когда моему мальчику исполнилось двенадцать лет, я решила уехать. Накопила денег и приехала сюда. Нелегко было, но я хотела, чтобы у Дика был шанс в жизни, и в отеле ему подвернулась такая возможность. Я живу ради сына, мэм. Берите его. Я буду без него скучать, но работать у таких замечательных людей, как Рольфы, ездить в Нью-Йорк и в Европу — о таком я для него даже не мечтала.
Хельга поднялась:
— Тогда я все устрою. Возможно, мы с мужем возвратимся в Парадиз-Сити уже завтра. Дик поедет с нами.
Миссис Джонс приложила к своей мягкой груди большие натруженные руки:
— Так скоро, мэм?
— Да, но не беспокойтесь. Несомненно, ему будет хорошо. — Хельга заметила слезы в больших черных глазах. — Вы замечательная, отзывчивая мать.