— Баллен? Да нет, он такой же, как и все остальные. Ничего не знает и никогда в жизни не слышал о парне по имени Хардести.
— А что это за таинственный частный сыщик? — медленно произнесла она. — Похоже, он любил все усложнять. Я имею в виду эту шифрованную запись с инициалами и датами.
— Это верно, — вяло согласился я.
— Может, он и с Хардести поступил так же? Зашифровал его настоящее, совершенно другое имя.
— Например?
— Откуда, черт возьми, мне знать? Да какое угодно. — Она махнула рукой в сторону окна.
— Марта, ты мне очень помогла.
— Ты всех спрашиваешь про этого Хардести, а никто его не знает. Может, если спросишь, знают ли они Макдональда, окажется, что его знают все.
— Ты подала мне прекрасную мысль. Я соберу их всех вместе в офисе шерифа и стану перечислять фамилии из телефонной книги, одну за другой.
— Спокойной ночи, Эл Уилер, — произнесла она.
Допив виски, я подошел к дивану. Марта с улыбкой посмотрела на меня.
— Все было замечательно, но, к несчастью, немного затянулось, — сказала она.
— Я был от души рад поучаствовать в твоих фантазиях, — сказал я. — Было очень здорово!
— Мне тоже понравилось, — сдержанно призналась она. — Приходи снова, Эл, как только пройдут мои синяки. У меня еще целая куча фантазий, в которых ты сможешь поучаствовать.
— Непременно. — Дойдя до двери, я обернулся. Это моя большая беда: когда дело доходит до секса, мое воображение не знает границ. — И у тебя есть разные костюмы?
— Посмотрел бы ты на меня в костюме королевы Шебы![5] Приходится надевать леопардовую шкуру, ходить на четвереньках и носить на шее цепь. Но, обещаю тебе, оно того стоит!
Оказавшись на улице, я забрался в свой «хили». Машина была истинным ветераном, но я и сам сейчас чувствовал себя ветераном. Домой я попал незадолго до полуночи. Принял горячий душ, обернул вокруг талии большое полотенце наподобие тайваньского саронга и прошествовал в гостиную. Сейчас мне хотелось только выпить и услышать тихую музыку по своему стерео. Но именно в эту минуту позвонили в дверь.
Когда я открыл, на пороге, покусывая нижнюю губу, стояла высокая стройная брюнетка. На ней была все та же прозрачная блузка и туго обтягивающие голубые джинсы.
— Вы наконец-то дома, — произнесла она с явным укором.
— Да, я дома. Только что принял душ и собирался лечь в постель.
— Я звонила вам весь вечер, но телефон не отвечал.
— Я вернулся минут пятнадцать назад.
— Вы обещали, вернувшись домой, дать мне знать, все ли в порядке с Коринной. Я так волновалась все это время! Просто не могла больше терпеть. Вот и решила сама приехать к вам и подождать, пока вы вернетесь. Но вы дома.
— Заходите, — предложил я, отступая в сторону.
Анита Фарли остановилась как вкопанная посреди гостиной, потом медленно повернулась ко мне. Я заметил, что она дрожит…
— Ладно. Говорите. Я все перенесу. Так что же случилось с Коринной!
— Ничего. С ней все в порядке.
— Говорите мне правду! Не надо меня жалеть, лейтенант!
— Это истинная правда. С ней все в полном порядке. Извините, что я сразу вам не сообщил, но у меня просто не было на это времени.
Она снова принялась кусать нижнюю губу.
— Вы ничего не сочиняете? Не лжете?
— Я не лгу, — разозлился я. — Когда я видел ее у нее дома, она прекрасно себя чувствовала.
— Кто там был еще?
— Ее босс Гай Вольф.
— Чем они занимались?
— Я хотел бы выпить. Вам налить?
— Чем они занимались?
Я очень устал и решил наплевать на все.
— Они трахались.
— Не употребляйте при мне грязных выражений. Они не могли этого делать. Я имею в виду, что они этим занимались не в вашем присутствии.
— Пойду все-таки принесу выпить.
Я прошел на кухню, она потащилась за мной, тяжело дыша мне в шею.
— Вы снова лжете, — сказала она.
— Вольф не хотел открывать дверь, но я настоял. Он был голый. Наконец он сказал мне, что Коринна находится в спальне, вот я и пошел туда, а она приняла меня за Вольфа. Ваша сестра лежала голая на кровати и твердила, что нельзя прерывать занятия любовью. Вам подходит такое объяснение?
Анита Фарли села в кухне на стул, поставила локти на стол и закрыла лицо руками. Приготовив виски со льдом, я поставил перед ней стакан.
— Вы не должны были мне это рассказывать, — произнесла она сдавленным голосом.
— Но ведь вы сами на этом настояли!
— Она выглядела счастливой?
— Когда ее прервали во время полового акта?
— Можете вы не употреблять грязные слова?