Феннер ничего не ответил. Он бросил Миллера на палубу. Миллер медленно сел, держась руками за голову и непрерывно ругаясь. Не глядя на него, Феннер прошел в рубку управления.
— Что произошло? — спросил Рейгер.
Стараясь унять нервную дрожь в теле, Феннер произнес спокойным тоном:
— Это дерьмо Миллер хотел изнасиловать китаянку, пришлось его немного стукнуть.
Рейгер безразлично пожал плечами.
— Все равно, рано или поздно, но это с ней случится. Так почему бы не начать прямо сейчас?
Феннер ничего не ответил. Он увидел слабый свет по правому борту, но быстро отвел глаза, чтобы Рейгер ничего не заметил. Может быть, наконец, их засек катер береговой охраны?
Миллер, наконец, смог подняться на ноги и тоже заметил свет. Он закричал, предупреждая об угрозе:
— Береговая охрана! Они могут нас накрыть.
Судно шло без сигнальных огней, но выглянувшая не вовремя луна напрочь испортила всю маскировку — пенный след, оставляемый винтами, стал отчетливо виден. И действительно, движение огней замедлилось, затем они начали быстро приближаться.
— Миллер! — заорал Рейгер, одновременно включая максимальную скорость.
Миллер, шатаясь, вошел в рубку и, увидев Феннера, хотел броситься на него, но Рейгер встал между ними.
— Бери руль! Я достану оружие. Они идут быстрее нас!
Миллер взял руль. Феннер и Рейгер вышли из рубки. Свет луны освещал морскую поверхность, и Феннер теперь отчетливо видел нагонявшее их судно. Оно шло очень быстро. Об этом можно было судить уже хотя бы по высоко поднятому носу.
— Они нас не поймают, — Рейгер вошел в каюту и что-то приказал. Негр протянул ему два легких пулемета. Сунув один из них Феннеру, Рейгер с другим устроился на палубе. — Начали! — крикнул он. — Поливай без остановки!
Феннер лег рядом и дал две короткие очереди, целясь мимо судна. Последовала прицельная очередь Рейтера, и от преследуемого судна полетели щепки. Феннер распластался на палубе, как только корабль начал отвечать на выстрелы. Феннер видел огонь, вылетающий из ствола пулемета преследователей, слышал треск пуль, впивающихся в корму. Оттуда стреляли так густо, что невозможно было поднять голову.
Миллер, наблюдавший за преследователями под прикрытием рубки, завопил:
— Да сделайте же что-нибудь! Через несколько секунд они нагонят нас!
Феннер приподнял голову. Преследователи были не далее чем в двадцати метрах. Он сразу же опустил голову.
— Ну, я им сейчас задам! — заорал Рейтер.
Феннер увидел, как он метнул на палубу полицейского судна небольшой продолговатый предмет. Последовала ослепительная вспышка, до них донесся грохот взрыва, и судно сразу же потеряло ход.
— Давай, гони! — прохрипел Миллеру Рейтер, наблюдая, как горит катер береговой охраны.
— Такой трюк мы делаем не в первый раз, — похвастал Рейтер. — У Карлоса голова что надо! Если бы у меня не было этого маленького ананаса, китаезы уже кормили бы рыб, и эта прогулка принесла бы нам одни убытки.
Феннер промолчал. Он не мог отвести взгляд от ярко пылавшего судна. Вскоре корабль превратился в огненную точку на горизонте. Феннер вскочил, держа пулемет в руках.
Успевший подняться еще раньше Рейтер показал ему на зеленые вспышки, мелькающие по ходу судна.
— Это сигналит парень, принимающий товар, — объяснил он. — Все прошло как по маслу.
Феннер уже и сам видел приближающийся корабль. Пора было приниматься за дело — кончать игру с Карлосом.
Было около двух часов ночи, когда Феннер вернулся в отель. Еще до того, как зажечь свет, он почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он никак не мог понять, откуда это ощущение, но то, что здесь посторонний, знал наверняка. Вытащив револьвер, он отступил в угол и щелкнул выключателем.
На полу у его кровати была разбросана женская одежда: черное платье, горстка кружев и нейлона, пара туфель.
На постели сидела Глория Лидлер. Обнаженные руки придерживали простыню. Увидев, что это Феннер, девушка улеглась снова, разметав по подушке огненно-рыжие волосы.
Феннер спрятал оружие. Единственная промелькнувшая у него мысль была: он слишком устал, и у него нет никакого желания залезать в постель к этой красотке.
Полусонная женщина улыбнулась. Феннер включил ночник у изголовья кровати и быстрым взглядом окинул комнату. На ковре темнели два подтека. Он нагнулся и на светлой коже туфелек Глории тоже увидел бурые пятна. Без сомнения, это была кровь. Он не стал рассматривать пятна тщательнее, опасаясь, как бы Глория не заметила, что он их обнаружил.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он девушку.
— Ну, это же понятно. Ты сказал, что живешь в этом отеле. Сказал, что хотел бы поговорить со мной. Вот почему я здесь и жду тебя. А когда устала ждать, решила прилечь. Я думала, ты уже не вернешься сегодня ночью.
— Когда ты пришла сюда?
— Что ты этим хочешь сказать — когда? — ее глаза холодно смотрели на него.
— В какое время?
— В девять. Я ждала до одиннадцати, а затем решила немного поспать.
— Кто-нибудь видел, как ты вошла сюда?
Она отрицательно качнула головой, и Феннеру показалось, что лицо ее побледнело. Глория сделала нетерпеливое движение, и под тонкой простыней отчетливо обрисовалась линия ее ног.
— Ты напоминаешь мне тупоумного полицейского своими ужасными вопросами, — сказала она с напускной бравадой.
Феннер сердито посмотрел на нее.
— Это для того, чтобы уточнить кое-что, беби. Как я понял, у тебя совершенно нет алиби, не так ли?
Глория вновь села на постели.
— Что ты этим хочешь сказать?
— То, что сказал. Ты слишком взрослая девочка, чтобы не понимать значения этого слова… И перестань демонстрировать мне свои прелести.
Она подтянула простыню повыше, но не легла.
— При чем здесь алиби?
Он поднял одну из туфель Глории: на подошве засохла кровь. Он швырнул туфельку на колени Глории, но та с криком отбросила ее от себя: потом, откинувшись на подушку, заплакала навзрыд.
Феннер подошел к столику, взял бутылку виски и налил себе. Потом снял шляпу и пиджак и, усевшись, закурил. В комнате было жарко. Он подошел к окну, задумчиво глядя в темноту улицы.
— Было бы лучше, если бы ты все рассказала мне, — сказал Феннер.
— Но я ничего об этом не знаю.
Он подошел к кровати и сел рядом с Глорией.
— Тогда поторопитесь покинуть мой номер. Я не хочу быть задержанным по подозрению в соучастии в убийстве.
— Я нашла его на полу, — рыдая проговорила она. — Кто-то застрелил его.
Феннер пригладил волосы.
— Кого? — спросил он.
— Гарри… Гарри Тейлора.
— Где он? — спросил Феннер после небольшой паузы.
Глория отняла руки от лица, и Феннер с удивлением заметил, что она и не думала плакать, просто ломала комедию.
— На своей яхте.
— Когда ты его нашла?
— Перед тем, как прийти сюда.
Феннер прищурил глаза. Затем поднялся и вновь надел пиджак и шляпу.
— Жди меня здесь, — приказал он. — Пойду взгляну, что там.
— Я пойду с тобой!
— Тебе лучше оставаться здесь. Мы поговорим после моего возвращения.
Он вышел и направился на пристань. Поднявшись на борт яхты, он прошел в каюту. Там было темно, и Феннер вытащил фонарик. Тейлора здесь не было. Он обошел все судно, но никого не обнаружил. В маленькой каюте он ненадолго задержался, обратив внимание на множество кнутов. Закрыв иллюминатор, он включил свет. Судя по разбросанным вещам, можно было предположить, что это каюта Тейлора. Феннер принялся за тщательный обыск, но ничего существенного не нашел. Единственной вещью, которая его заинтересовала, была маленькая фотография Кэрли Роббинс, сделанная, по всей видимости, несколько лет назад. Он положил фото в бумажник и вышел из каюты. Зайдя в салон, он самым тщательным образом исследовал ковер. И только тогда обнаружил, что значительная часть его недавно замыта. Феннер поднялся и задумчиво почесал затылок. Тейлора на борту не было. Был ли он мертв? Можно ли верить тому, что рассказывала Глория? Не она ли убила его? Последний раз, когда он видел их вместе, они не были похожи на друзей. Одни вопросы и никаких ответов.