Когда началась Великая Отечественная война, многие читатели думали, что повесть «Великое противостояние» была написана уже во время войны, – так верно в ней было отражено настроение тех лет. И многие читатели считали, что Лев Кассиль написал книгу о реальной девочке. Писатель получал огромное количество писем, в которых его спрашивали о судьбе Симы Крупицыной и ее друзей во время войны. И мало-помалу Лев Кассиль сам стал думать о дальнейшей жизни своей маленькой героини, примеряя ее характер к новой суровой действительности. Так читатели заставили писателя задуматься о продолжении повести, которую сам он считал законченной.
Но в военные годы Лев Кассиль был занят работой во фронтовой печати, потом писал повесть «Дорогие мои мальчишки» и только после окончания войны смог возвратиться к Симе Крупицыной.
Вся страна тогда готовилась праздновать 800-летний юбилей своей столицы – Москвы. И этому юбилею писатель решил посвятить вторую часть повести «Великое противостояние». Он назвал эту вторую часть – «Свет Москвы», а вышедшая до войны повесть стала первой частью и получила название «Моя Устя».
Целиком повесть «Великое противостояние», состоящая уже из двух частей, вышла в конце 1947 года.
Во второй части писатель рассказал о том, как Сима Крупицына и ее друзья встретили годы сурового «великого противостояния» и великой борьбы мира социализма против фашизма. Сама действительность подсказывала писателю ход событий в повести.
Ведь на самом деле в 1945 году именно 30 апреля – в день рождения Симы (о чем было сказано еще на первой странице повести) – в Москве было снято затемнение, убрана светомаскировка и вновь, после долгих лет темноты, засветились огни столицы…
Повесть была удостоена первой премии на конкурсе Министерства просвещения РСФСР на лучшую художественную книгу для детей.
Повесть «Великое противостояние» много раз переиздавалась на русском языке и на языках народов СССР. Познакомились с нею и полюбили ее дети и других стран. Она была издана в Японии, Румынии, Чехословакии, Польше, а в Германской Демократической Республике ее выпускали больше десяти раз.
Микшер – прибор для регулирования силы звука.
Дорогие мои мальчишки*
С первых же дней Великой Отечественной войны Лев Кассиль стал корреспондентом радио и ряда газет. Много раз приходилось ему восхищаться героизмом юных защитников родины, и он рассказывал об этом в своих очерках по радио и в газетах. Особое впечатление на писателя произвело дошедшее до него сообщение о том, что группа юнг с острова Валаама на Ладожском озере, совсем еще мальчишек, самоотверженно задержала под Ленинградом большой парашютный десант фашистов, прорвавшихся в тыл наших войск. Обстоятельства военного времени не позволяли рассказать об этом в печати с указанием точного места и времени событий. И Лев Кассиль написал маленький рассказ «Юнги с острова Валаама», где все события развертывались не под Ленинградом, а на Волге, знакомой писателю с детских лет.
В эти же годы советский народ стал свидетелем героизма подростков и на мирном фронте – на фабриках и заводах. Лев Кассиль часто бывал в ремесленных училищах Москвы и Урала, где мальчишки и девчонки, которым надо было бы еще учиться в школе, становились настоящими рабочими, заменяя взрослых, ушедших на фронт.
Таких ребят, как Сташук и Капка Бутырев, писатель встречал повсюду в те дни. А с прообразами Валерки Черепашкина писатель познакомился в Москве в Обществе юных историков столицы. Председателем его был генерал A. А. Игнатьев, описавший свою жизнь в книге «Пятьдесят лет в строю» (многие черты его можно узнать в образе B. А. Иртеньева из повести «Великое противостояние»), Лев Кассиль был заместителем председатели этого общества. Там-то и подружился он со многими юными историками, черты которых помогли ему создать образ Валерки Черепашкина.
А то, что писатель рассказывает в начале книги про себя, было на самом деле. Действительно, в те дни Лев Кассиль был на Северном флоте, в Заполярье. И затем действительно вел передачи по радио, которые назывались «За круглым столом под часами с кукушкой».
В образе синоптика Арсения Петровича Гая мы узнаем замечательного детского писателя Аркадия Петровича Гайдара, которого Лев Кассиль очень любил. Недаром и повесть свою Кассиль посвятил памяти Аркадия Гайдара. А художник Адриан Михайлович Ермолаев, иллюстрировавший повесть, придал Арсению Гаю портретное сходство с Гайдаром. Рядом с Гаем он нарисовал и самого автора повести.