В любви забыл я гнев, который сердце гложет;
И если сам о нем напомнил ты — изволь,
Я буду помнить все, что нужно мне, король.
Мне к твердому пора переходить решенью.
Пусть на весах любовь даст перевес отмщенью.
Из свиты я твоей? Ты прав, властитель мой,
О, ни один слуга, хранящий твой покой,
Приспешник дворянин, угодливый придворный,
Бесстыдный льстец, лакей, до низости покорный,
Дворцовый верный пес, бредущий по пятам,
Не будет так служить, как я служил бы сам!
Что нужно от тебя дворянам двух Кастилий?
Чтоб дали титул им, гремушку нацепили,
Из золота овцу — благоволенья знак!
Мне мало этого, я не такой простак.
Нужна мне от тебя не эта честь пустая —
Нужны душа и плоть, вся кровь твоя живая,
Все то, что бешеный и мстительный кинжал,
Ворочаясь в груди, из глубины б достал.
Спеши! Я вслед пойду. Недаром голос мести
Мне шепчет на ухо: мы всюду будем вместе.
Иди! Я за тобой. Весь — зренье, слух, я сам
Скольжу, за шагом шаг, неслышно по пятам.
Ты на пирах своих, все вкруг окинув взглядом,
Узнаешь тень мою таинственную рядом,
А ночью, о король, раскрыв глаза, не раз
Увидишь над собой свет неотступных глаз.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
РАЗБОЙНИК
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Вот дверь, балкон... И мне уже покоя нет.
Там все еще темно.
Повсюду в окнах свет,
Где мне не нужен он; а где всего нужнее —
Там нет его!
Король, докончим о злодее.
И вы позволили ему уйти?
Что в том?
Он у разбойников был, верно, вожаком?
О, кто бы ни был он — их вождь иль подчиненный, —
Как будто сам король, стоял он непреклонный.
Зовут его?
Фернан... Нет, «и» в конце стоит.
Эрнани?
Да.
То он!
Эрнани! И бандит
И вождь.
Что говорил он, вихрем чувств объятый?
Не знаю. Слушать мне мешал тот шкаф проклятый.
Зачем же он ушел, коль был в руках у вас?
Вы короля спросить осмелились сейчас?
К тому ж мечты мои в ином вращались круге:
Я думал не о нем, а о его подруге.
Я так в нее влюблен! Глаза ее — лучи;
Два зеркала, друзья; два факела в ночи.
Из повести любви я слышал два-три слова:
«Я жду вас завтра, в час безмолвия ночного».
Но это — главное. Я прямо восхищен!
Когда разбойник сам, земной презрев закон,
Грабительствует здесь, как то вошло в привычку,
Бесшумно из гнезда я похищаю птичку.
Вам следует, король, чтоб дело завершить,
Голубку взять себе, а коршуна убить.
Совет достойный, граф. Но много ль вы хотите?
Когда я граф уже, что мне еще дадите?
То шутка.