Том 2. Драмы

(Достает спрятанный на груди флакон и ставит его на стол.)

Презренный, ты умрешь! Смерть будет искупленье

За совершенное тобою преступленье.

Ждет бездна темная! Настал последний срок!

Умри в чужом углу, поруган, одинок!

(Распахивает черный балахон, под которым видна ливрея, та самая, что была надета на нем в первом действии.)

Пусть будет саваном тебе твоя ливрея!..

А если явится желанье у злодея

На жертву жалкую прийти сюда взглянуть?..

Ему я прегражу ужасный этот путь!

(Загораживает потайную дверь креслом, затем возвращается к столу.)

Наверное, мой паж застал дон Гуритана:

Когда он уходил, совсем ведь было рано.

(Устремляет взгляд на флакон.)

Хоть тут распоряжусь я сам своей судьбой

И крышку гроба сам захлопну над собой.

Прибегну смело я к заветному напитку —

Сам выбрал казнь свою и сам назначил пытку.

Я утешать могу себя теперь одним:

Мне помешать нельзя — конец неотвратим.

(Падая в кресло.)

О боже, боже мой! Она меня любила!

Что, если б счастие для нас возможно было?

(Закрывает лицо руками и рыдает.)

О боже, помоги, мне не хватает сил!

(Подымает голову и, как безумный, смотрит на флакон.)

Тот, кто мне продал яд, вдруг у меня спросил:

«Какой сегодня день?» А я забыл, не знаю...

Где я и что со мной — я плохо понимаю.

Как голова болит! Сжимает мне виски,

Как будто взяли их в железные тиски.

Людской жестокости нельзя найти предела.

Вы умираете — и никому нет дела...

Мне тяжко. Но меня любила ведь она?

Нельзя нам возвратить исчезнувшего сна,

Нельзя схватить рукой мелькнувшее мгновенье.

Еще я чувствую и уст прикосновенье

К пылающему лбу и взор небесный твой. —

И должен навсегда расстаться я с тобой!

Улыбка милая, руки твоей пожатье,

И легкие шаги, и нежный шелест платья —

Все для меня прошло и скрыто вечной тьмой,

И больше никогда...

(С тоской протягивает руку к флакону.)

В ту минуту, когда Рюи Блаз судорожно сжимает флакон, дверь в глубине открывается. Появляется королева; на ней белое платье и поверх него мантилья темного цвета с капюшоном, который, будучи откинут на плечи, позволяет видеть ее бледное лицо. Она ставит на пол потайной фонарь, потом быстро направляется к Рюи Блазу.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Рюи Блаз, королева.

Королева

(входя)

Дон Цезарь!

Рюи Блаз

(в испуге оборачивается и запахивает балахон, скрывающий ливрею)

Боже мой!

Погибло все! Она во власти адских козней!

Королева

Какой испуг!

Рюи Блаз

Зачем вы здесь, и в вечер поздний?

Королева

Ты звал — и я пришла.

Рюи Блаз

Нет, нет, я вас не звал,

Нет!

Королева

Но зачем ты мне тогда письмо прислал?

Рюи Блаз

(задыхаясь)

Письмо? Я? Вам?

Королева

Да, ты — ведь я твой почерк знаю.

Рюи Блаз

Письмо? Я ничего уже не понимаю.

Какое-то письмо... Да тут сойдешь с ума!

Я к вам не посылал, я не писал письма!

Королева

(вынимает из-за корсажа записку и протягивает ему)

Прочти.

Рюи Блаз

(хватает записку, наклоняется к лампе и читает)

«Сеньора, я в опасности смертельной.

Вы только милостью своею беспредельной

И властью царственной могли б меня спасти...»

(Пораженный, смотрит на письмо, не в состоянии читать дальше.)

Королева

(указывая пальцем на строчку)

«... решившись вечером в мой скромный дом прийти.

Иначе я погиб».

Рюи Блаз

(упавшим голосом)

О, как он предал низко!

Я позабыл совсем. Та самая записка...

Королева

А здесь: «Вас будут ждать у двери потайной

И проведут ко мне...»

Рюи Блаз

(страшным голосом)